— Что именно? — зарычал Мартин.

— Он болеет за «Милуолл». — Крыса виновато втянул голову в плечи, и на вопрос Бочки, все ли это, еле слышно пробормотал: — Я же предупреждал…

— Наоборот, это важный факт, — встрепенулся Мартин. — Очень важный. Он серьезный болельщик?

— Да, просто помешан на своей любимой команде. Это действительно важно? — просиял Крыса, преисполнившись гордости, но вскоре опять нахмурил лоб. — А почему?

— Потому. Если ты когда-нибудь перестанешь искать упоминания своей звездной персоны на первых страницах газет и заглянешь на последнюю, то узнаешь, что в эту субботу «Милуолл» играет против «Чарльтона» на стадионе «Берлога», и любой уважающий себя фанат «Милуолла» сделает что угодно, лишь бы не пропустить этот матч. Если Шарп жив, он придет на стадион. Найдем его — значит, найдем и Грегсона. Найдем Грегсона, отыщем золото.

Итак, у нас появилась ниточка. Пусть слабая, непрочная, но все же ниточка. Мы взяли след.

К сожалению, «Берлога» была далеко не маленьким стадионом, и посмотреть субботний матч с «Чарльтоном» помимо Шарпея собирались еще несколько десятков тысяч болельщиков. Мы не оставляли надежды выцепить его в толпе, однако Мартин возразил, что полагаться на удачу не стоит.

— В толпе мы его непременно потеряем. Нужно точно знать, где он будет находиться.

Я даже не представлял, каким образом это можно сделать, и считал, что шансы у нас нулевые. Мартин сказал, что нам неплохо бы заглянуть в шарпеев сезонный абонемент.

— По крайней мере, будем знать, какой у него сектор, а если забронировано место на трибуне, то и место.

— Но как мы узнаем, что написано в абонементе? — недоуменно спросил Крыса.

Мысль опять подал Мартин. Нужно выяснить, сказал он, кто занимается распространением сезонных абонементов и в обмен на взятку получить информацию.

Наш вдохновитель провел полдня на телефоне, но ничего не добился. На следующий день (в среду) Мартин отправился на стадион, где ему чуть не разбили голову. В то время группировки футбольных фанатов по всей стране враждовали между собой особенно остро, и любой, кто пытался что-то разнюхать, очень сильно рисковал здоровьем. Чересчур любопытных типов в футбольных и околофутбольных кругах ой как не любили, — по большей части шпионами оказывались копы, фанаты из стана соперников, переодетые репортеры из воскресных «желтых» газет или просто хулиганы, провоцирующие стычки. Сами понимаете, ждать любезности от работников стадиона не приходилось.

Мартин пришел домой и лег на диван, приложив к щеке кусок сырого мяса.

— Не повезло?

— Угу. Предлагал чуваку двести фунтов, а он ни в какую.

За две сотни уже не купишь самые ерундовые сведения, дожили!

Через полчаса Мартин поджарил свой компресс и пригласил нас разделить трапезу; как ни странно, желающих не нашлось. Крыса спросил, не называл ли Мартин фамилии Шарпея и не сболтнул ли продавцу абонементов, в связи с чем разыскивает этого человека, но Мартин заверил нас, что ничего подобного не упоминал.

— Значит, в субботу пойдем на стадион, — вздохнул Трамвай.

— Не обязательно, — сказал я. — Информацию можно достать иначе, только понадобится приманка.

— В смысле?

— Если не привлекают деньги, как насчет секса?

Мартин невесело рассмеялся.

— Бампер, эти типы — настоящие скоты. Я давал им две сотни, а мне чуть не проломили башку. Как по-твоему, что они со мной сотворят, если я предложу у них отсосать?

— Да не ты, дубина! Найдем девицу.