Мартин поразмыслил и согласился, что хотя теоретически идея неплоха, в ней есть одна маленькая загвоздка.

— Какая?

— Я — мужик, да и вы не девчонки.

— Ну, у тебя же есть кто-нибудь на примете.

— У меня? С чего ты взял?

— Как с чего? Ты ведь взрослый, значит, должен водить знакомство с телками, которые занимаются такими делам!

— Ага, как в киношках, — поддакнул Бочка.

— Нет у меня таких знакомых, парни, — отрезал Мартин. — Мне самому не с кем перепихнуться, а вы хотите, чтобы какая-нибудь цыпочка ради моих красивых глаз согласилась трахнуться с мутным типом, на которого я укажу пальцем.

— Ей необязательно… того-этого, — вставил я.

— Да что ты говоришь!

— Вовсе необязательно, — уперся я. — Можно просто… просто…

— Подрочить, — услужливо подсказал Крыса.

— Извините, ребята, я не знаю ни одной девицы, которая согласилась бы сделать мне подобное одолжение. Печально, но правда. Может, вы с кем-нибудь договоритесь?

— Мы?! Нам по пятнадцать лет.

— А мне двадцать девять, и в приятелях у меня толпа тинейджеров. Так кто должен водить знакомство с цыпочками?

— Погодите, — вдруг выпалил я. — По-моему…

Все выжидающе глядели на меня, пока я додумывал свою мысль. Прокрутив в голове все «за» и «против», я пришел к выводу, что, возможно, она и согласится, если ее как следует заинтересовать. Да, риск огромный, однако в последние недели мы только и делали, что рисковали. Будет одной попыткой больше, какая разница.

— Да, я знаю девушку, которая нам поможет, — твердо сказал я и снял телефонную трубку.

— Думаешь, сработает? — спросил Трамвай Мартина.

— Пожалуй. Если знакомая Бампера — по-настоящему грязная шлюха.

24. Ласковые сети

— Джинни, спасибо, что согласилась помочь, — сказал я, глядя, как сестра заканчивает наносить боевую раскраску перед зеркалом в ванной комнате Мартина.

— И все же, Уэйн, я считаю, что вам следует обратиться в полицию. Этот глупый план только прибавит проблем, а мне очень не хочется, чтобы твое положение осложнилось.

— Я ведь объяснял: мы не можем идти в полицию с пустыми руками. Думаешь, в суде нас погладят по головке, после того как мы разгромили всеми обожаемый музей и сперли национальное достояние? Другого выхода у нас нет, — убеждал сестру я, хотя меня самого внезапно одолели сомнения.

Два часа назад план казался мне великолепным. Дабы заручиться поддержкой сестрицы, я сыграл на чувстве вины, которое она, несомненно, испытывала в отношении меня. Теперь же, когда она пришла и пообещала (правда, крайне неохотно) сделать все возможное, чтобы вытащить младшего братишку и его товарищей из огромной кучи дерьма, в которую они вляпались по собственной воле, меня вдруг пару-тройку раз тоже что-то кольнуло — по всей видимости, новорожденная совесть.

По телефону я вкратце описал Джинни суть затеи и попросил ее одеться соответствующим образом. Я помнил, какое потрясающее впечатление произвела на нас мисс Говард перед визитом к инспектору, и прикидывал, сумеет ли моя сестра добиться подобного эффекта при помощи тряпок.

Насчет «добиться» не знаю, но меня своим видом Джинни добила. Особо сексапильных шмоток у нее никогда не было, поэтому по приезде в Лондон ей пришлось потратить на экипировку часть денег, отложенных на учебу в университете.