— Вообще-то никакого, — сказал Стюарт.

— Человек либо имеет вероисповедание, либо нет. Ты ни во что не веришь. Это значит, что ты веришь в себя. У тебя есть шрамы на теле?

— Нет…

— Ты мне приснился. Но это было раньше, когда я думала, что ты хороший человек или что-то в этом роде. Ну и жулик! Прощай навсегда. Скажи Эдварду… а, ничего не говори… пошел он в задницу!

Сара отпустила рукав Стюарта, который сжимала так, словно была подвешена на нем, и заспешила прочь. Ее маленькие ступни, торчащие из узких джинсов, были голые и грязные. Они дошла до дома и исчезла внутри. Стюарт услышал, как захлопнулась дверь, и двинулся дальше.

Несколько минут спустя рядом с ним притормозил автомобиль. Машина остановилась, чуть обогнав его, Урсула выглянула из нее и открыла пассажирскую дверь.

Стюарт сел в машину.

— Отвезти тебя домой к Гарри?

— Нет, я теперь там не живу.

— А где?

— Слушайте, не надо подвозить меня…

— Где?

Он назвал адрес, и они поехали.

— Как Эдвард?

— Плохо.

— Как я поняла из слов Элспет, он объявился в ее коттедже. И он жил в доме Бэлтрамов. Туда его, конечно, отправил Томас. Представляю, как это ему помогло. Говорят, старик умирает там, потому что ему не оказывают медицинскую помощь.

Стюарт ничего не ответил. Он не хотел рассказывать Урсуле о своем визите в Сигард. Эта поездка до сих пор вызывала у него чувство неловкости, почти стыда.

— Я встречусь с Эдвардом и снова посажу его на таблетки. Он наверняка их или потерял, или забросил куда подальше. Я полагаю, он-то живет у Гарри?

— Нет, — сказал Стюарт, — он на своем старом месте, в своей старой комнате, где все и случилось.

— И это тоже идея Томаса? Просто вижу его фирменную этикетку.

— Кажется, да. Гарри мне сказал только, что Эдвард переехал, когда я к нему заглянул.

— Ты поссорился с Гарри?

— Нет.

— Все очень странно себя ведут в последнее время. Я единственный здравый человек. Я была на конференции в Калифорнии, так мне казалось, что там все сумасшедшие. Но стоит мне на минуту оставить вас без присмотра… Ты-то как? Джайлс тебе пишет? Уилли просил его написать тебе.

— Да, он прислал замечательное письмо.

— На которое ты не ответил. Но я спросила, как ты?

— В порядке…

— Позволь-ка мне дать тебе совет, мою юный Стюарт. Не жди, не сиди сложа руки, думая о добре и о том, как бы тебе получше его сотворить. Ты просто возьми да сотвори. Пойди волонтером к несчастным, к больным. Я тебе могу дать адреса. Сейчас у меня нет ни минуты, но ты ведь мне позвонишь?

— Да. Спасибо, Урсула. Боюсь, я сегодня все испортил.

— Ты определенно веришь в шоковую терапию.

— Я сожалею…

— Не надо сожалеть. Это даже оригинально, если кто понимает. Вокруг нее все на цыпочках ходили, такая перемена может пойти ей на пользу. Никто не знает, что делать с таким горем. Человеческий мозг — большая загадка. Только люди вроде Томаса делают вид, будто понимают его, и уж можешь мне поверить, они опасны для других. То, что Томас еще никого не убил, — чистая случайность. Он идет на поводу у фантазий Эдварда! И это называется «терапия». То же самое и с этим старым психом Блиннетом. Чужие сны очаровывают Томаса, он утратил ощущение реальности. Но я вижу, как он теряет свою хватку, теряет уверенность, а это жизненно важно. Такие люди могут функционировать, только если они ни капли не сомневаются и мнят себя богами.