Она счищала грязь со своих рук. Комья земли падали на землю, и она аккуратно сдвигала их ногой в кучку.

— Ах, как птицы поют, как поют! — воскликнула Илона. — Сизые голуби говорят: «О мой Бог, о мой Бог!»

— Скоро прилетят ласточки, — сказала матушка Мэй.

— А ласточки поют? — спросил Эдвард.

— Да, — ответила Илона, — они поют такие прекрасные, безумные, непонятные песни — ты их услышишь.

«Кто появится раньше, Джесс или ласточки? — подумал Эдвард. — Ах, это мучение, о боже…»

— К тому времени уже расцветут первоцветы, — сказала матушка Мэй. — Они у нас растут повсюду.

— Они редкие, — проговорила Беттина, — но не здесь.

— Беттина как-то раз отшлепала детей, когда они рвали первоцветы, — вставила Илона.

Эдвард представил себе эту сцену.

Беттина нахмурилась, а матушка Мэй произнесла:

— Должна признаться, мы тоже их рвем. Правда, немного, очень немного.

— Ну, это же ваши первоцветы, — отозвался Эдвард.

— Понимаешь, дело не в этом, — сказала матушка Мэй. — Земля принадлежит всем. Но человек особенно любит то, к чему приложил руку, вот и мы так относимся к Сигарду.

— И человек имеет на это право, — добавила Беттина.

Позднее Эдвард вспомнил ее замечание.

— И летом вы ходите на море, — продолжал он.

— Прежде ходили, — ответила Илона.

— Тут есть разрушенная деревня, где жили рыбари, — сообщила матушка Мэй, — маленькая заброшенная гавань.

Эдварду понравилось словечко «рыбари».

— Мне бы хотелось посмотреть на карту этого района.

— У нас, по-моему, нет карты? — сказала Беттина.

— Вроде нет, — ответила матушка Мэй. — Ничего такого не припомню.

— Вы редко ездите в Лондон?

— Редко, — кивнула матушка Мэй. — Когда живешь в раю, зачем куда-то ездить? Для нас Лондон — воплощение пустой, ленивой, шумной мирской суеты, а здесь наша жизнь наполнена естественными заботами.

— Мы стараемся воплощать в жизнь идеалы Джесса, — сказала Беттина.

— Джесс в молодости был пламенным социалистом. Мы все были истинными социалистами, мы хотели построить правильное общество на основе простоты.

— Мы и теперь такие, мы продолжаем работать, — подхватила Беттина.

Она подняла свою большую голову, похожую на голову изящного, холеного остроносого животного, и посмотрела на Эдварда, словно ожидала, что он будет спорить.

— Мы не устаем слушать рассказы матушки Мэй о прежних временах, — сказала Илона.

— Мы закаляем тело и дух, — продолжала матушка Мэй. — Здоровье планеты зависит от здоровья отдельной личности.

— Восточная мудрость учит, что тело важно, — сказала Илона.

— Правильно, Илона! — воскликнула Беттина.

— Мы хотели проводить регулярные праздники искусств, — сказала Илона, — чтобы выразить наши идеалы, — с музыкой, поэзией и танцами, а в башне есть большой зал, где можно устраивать выставки…

— И почему же вы их не проводили? — спросил Эдвард.

— Это было слишком рискованно с финансовой точки зрения, — пояснила матушка Мэй.

— И потом, — добавила Беттина, — как только начинаешь устраивать что-то с участием других людей, все портится.