Трубецкой. Вы имеете в виду, эмигрировал ли мой отец по политическим соображениям?

Нет, хотя не знаю, как трактовать… Он полюбил женщину, мою мать, женщину простую и вдобавок со скандальной репутацией… Стрелялся из-за нее и убил противника… Царь был разгневан и лично взялся расследовать это дело. Моему отцу пришлось бежать за пределы России…

Серж. У русских холодная кровь, но иногда она вскипает, как вулканическая лава, и сжигает все на своем пути… Не хотел бы быть в числе солдат, сражающихся против русских. Значит, вы князь?

Трубецкой. В десятом колене.

Серж. А до меня пятнадцать поколений моих предков выращивали и продавали овощи… А ваша жена? (к Мерилин.) Я так и думал, что вы не русская… Вы американка? Видите, как я сразу догадался… (Трубецкому.) А вы говорите, что физиономистика не точная наука! (к Мерилин.) Как давно вы замужем?

Трубецкой. Похоже, что вы допрашиваете.

Серж. Что вы! Это языковый барьер… Я просто поддерживаю беседу. Два года?.. Это совсем недолго. А чем вы занимались до замужества? Интересно…

Трубецкой (к Мерилин). Совсем не обязательно было говорить, что ты работала стриптизершей!

Серж. А вы случаем не были заняты в секс-шоу Шекельбаера?.. Господи, а я мучаюсь, где я вас видел!.. У вас потрясающая грудь… Я ходил смотреть на вас два раза, пошел бы и третий, но нужно было уезжать, да и на третий билет вряд ли хватило бы денег!

Трубецкой. Закрываем тему!

Серж. Разве вашей жене это неприятно?

Трубецкой. Достаточно того, что это неприятно мне!

Серж. Хорошо… (К Мерилин.) Жаль, что больше не увижу вас в Америке… Я любовался вами как ценитель!

Трубецкой. Кровь моего отца может вскипеть, и испанский король объявит на меня гонения!..

Серж. Вы отменный шутник!..

Трубецкой. Я не шучу… (В лицо Сержа смотрит дуло пистолета.)

Я не шучу… (Испуганно смотрит на Мерилин.) Что с тобой? Тебе плохо? Господи!.. (Сержу.) Она на седьмом месяце… Мы ждем ребенка. Это единственная наша надежда! Что вы сидите!.. Вызывайте «скорую помощь»! (Берет Мерилин на руки.)

Потерпи немного… Все будет в порядке. Не бойся! Где же этот чертов испанец!.. (Кладет Мерилин на кровать.)

Господи, сделай так, чтобы все было в порядке!.. Я люблю своего ребенка!.. Я люблю плоть, от которой он почерпнет жизнь!.. Пусть она мало мучается!.. Господи, сделай так, чтобы женщины и мужчины размножались вегетативно!..

Уходит свет.

За столом сидит Трубецкой в косоворотке и курит трубку. Рядом Мерилин. В ее волосах седина. Рядом с ней сидит маленькое чучело с таким же японским лицом, как и у матери. На ногах его теплые валенки, толстый свитер связан под самый подбородок. На столе стоят тарелки с нехитрой едой.

Трубецкой. Не понимаю, что происходит… Я же тебя люблю? Ведь правда? Как же ты не знаешь… Ведь я делаю для вас все… Вон Алешке врачи сказали, что нужен чистый воздух, я же купил этот дом. Мы же каждую зиму едем — за тысячу километров в черт знает какой глухой лес, где кроме нас никого нет… Зачем я это говорю? Не знаю… Сам себя, что ли, пытаюсь успокоить… Вроде тебя люблю, я в этом уверен. В Алешке души не чаю, а что-то такого… Не знаю, как сказать… Ну, не хватает чего-то… Я не выдрючиваюсь. Почему это я тебя мучаю все время?.. Я же пытаюсь разобраться… Как я могу один!.. Как это — не твои проблемы? Жена ты мне или нет! Я не скандалю… Это я нервирую ребенка?! Я, который все для вас… А ты не задумываешься, почему твой муж, от которого у тебя ребенок, мучается, что ему не хватает для счастья? Простого, обыкновенного человеческого счастья! Нет… Ты не виновата… Наверное, не виновата, но ты же как жена должна помочь мне разобраться, почему я мучаюсь… Пускай три года… Пускай я мучаюсь пять, десять лет, но если ты любишь меня, если ты жена моя… Или ты не любишь уже меня? (Алеше.