За прошедшие сутки наступление чёрных на всех фронтах.

Работают два «фонаря» на запретке. Не переставая.

Фонарь — это место, откуда и куда с воли — на волю перекидывают груза. Раньше работал только один фонарь — на промке. Сами понимаете под чьей опекой. Теперь движение попёрло на жилой.

Бурятские кенты с воли работают в зону килограммами. Не пап стал, а уже Амстердам какой-то.

Поменяли смотрящего за игрой, за столовой, за изолятором. Почти весь кабинет министров.

Бурят отказался от предложения стать положенцем. Хотя всем же ясно, что будущий положенец будет сильно с ним считаться. По всем вопросам внутренней и внешней политики.

Теперь новые этапы в зону больше не будут встречать ментовскими пиздюлями.

Имомов тоже так не вошел в зону. Говорят, его вызвали в ГУИН в Ташкент.

Вместо него обход по зоне, без сопровождения ментов(!) проделал Дядя.

Этот факт не может не радовать нас. Скорее всего, Худой уже «исполняет обязанности». Он у нас гений, дядя наш!

Худой уже официально встречался с Бурятом. Бурят отказался подниматься к штабу и Дядя беседовал с ним на плацу у девятого, в толпе мужиков. Спектакли, спектакли… Говорят, пошёл на все условия ради восстановления нормального режима в зоне. Предполагаю, он сам и утверждал список этих условий.

Почти все до единого богатенькие маслопупы пересиживают события в комнатах длительного свидания. Комната свиданий — имеет особый статус. Поражает тот факт, что все они зашли на свидание за сутки до бурятской революции. Откуда они могли узнать? Мой давнишний друг, библиотекарь Дильшод — тоже там.

Комнаты длительных свиданий отделены от зоны толстенным забором с колючей проволокой наверху. Они защищены потому что туда — на свидание входят гражданские. Гражданские не должны стать заложниками.

Комнаты длительных свиданий — место гораздо более комфортабельное, чтобы пересидеть бунт, чем наша продуваемая ветром крыша. Что поделать — богатых свои причуды.

Как же все-таки могло совпасть что маслокрады знали о бунте за сутки? Он был с режиссирован. Дядей. Сомнений почти никаких.

Но какова роль Бурята? Отказываюсь верить, что он — дядин.

Конечно, было бы круто иметь такого агента на нашей стороне, но тогда какое же все кругом дерьмо!

Булке плевать на мои сопли. Он человек действия. «Кто — куда, а я в сберкассу» — вот его девиз. Олежке Булгакову глубоко похую на Бурята, мужиков и воровскую идею. Ему похую и на Дядю. Просто Олежка не произносит этого вслух. Сейчас у Булгакова созрел план, и он укатывает нас пойти с ним.

Булка решил подломить библиотеку господина Дильшода. По моим рассказам и другим фактам он давно знает о подпольном Дильшод-банке. Сейчас, когда хитровыебанный Дильшод притарился и едет потихому на свиданке, а вся зона опьянена победой Бурята, самое время порыться в запылённых фолиантах. Окунуться в сокровищницу мысли.

Война — войной, а обед по распорядку.

В успехе операции он уверен. Если честно, я твёрдо знаю, что Булка найдёт там хоть что-нибудь. Но слазить с крыши я не имею малейшего намерения.

Остаться со значком на роже, как у Сеты-ага не хочется совсем. Может быть даже хуже. Значок оставят на жопе. Это уж совсем блять каменный век! Бибиков разделяет мои опасения.

Олежка посылает нас нахуй и отправляется потрошить библиотеку в одиночку.

На прощание он клянётся, что мы увидим только хуй из всех несметных сокровищ, которые он поднимет из недр Дильшодской таинственной библиотеки.

Ну, мы — то понимаем, что это все — фуфло. Кроме как с нами, прохуячить добычу будет совершенно не с кем. Куда иголка — туда и нитка.

Пьерошку зовут Ленка.

Ленка-Пьеро. За грустные глаза с пущенными вниз уголками.