– Вы можете, – невозмутимо произнес денди.

Она продолжала визжать, схватившись двумя руками за ногу.

– Вы можете, Елена Витальевна.

– Сволочь!!!

– Вторая пуля уже не пройдет по касательной, а раздробит вам кость. Вероятно, вы всю оставшуюся жизнь будете хромать.

– Подонок!!

– Колено ваше, вам решать...

– Но... Слушайте, – она перестала орать и перешла на отчаянный шепот, звучавший странно на пустом шоссе. – Если я вас отвезу... Меня же убьют... Там такие люди...

– Может, и убьют, – согласился денди. – Но потом. А колено я прострелю сейчас. С простреленными коленями вам потом будет куда труднее бегать от всех тех людей, которым вы наделали пакостей...

Когда джип тронулся с места, Волошина сжимала ладонями колени, словно не веря в их неповрежденность. И еще она смогла увидеть, куда делись двое ее парней. Теперь‑то ей уже абсолютно точно не следовало на них рассчитывать.

Около одиннадцати утра джип подъехал к заботливо отреставрированному дворянскому особняку, скрытому за старинной оградой и высокими тополями.

– Здесь, – трагическим голосом произнесла Волошина. – Все время сюда привозили... На второй этаж, а потом...

– Понятно, – перебил ее денди. В дальнейших уточнениях Волошиной не было необходимости, потому что все здание занимала одна организация, а именно одна из радикально‑националистических партий. – Большое спасибо за сотрудничество.

– И что... Что мне теперь делать?

– Понятия не имею, – сказал денди. – Можете сходить к своим начальникам и пожаловаться. Рассказать про неприятности. Нам все равно, правда, Леша?

Белобрысый молча кивнул.

– И деньги можно забрать с собой?

– Обязательно.

Волошина удивленно пронаблюдала, как денди и его белобрысый напарник вылезают из джипа и скрываются за поворотом. Потом она позвонила по мобильному телефону, и вскоре из особняка вышли люди, чтобы забрать сумки. Волошина, прихрамывая, плелась вслед за ними, не видя, что из припаркованного рядом микроавтобуса ее снимает телевизионная камера. Через час сенсационная новость о приезде руководительницы скандально известной финансовой пирамиды в штаб‑квартиру радикальной партии шла по всем каналам, а через два часа в отреставрированный особняк постучались люди с постановлением на обыск. Было похоже, что это постановление они заготовили заранее.

К этому времени круглолицый денди и белобрысый водитель «девятки» уже прибыли на юго‑запад Москвы.

– Каждый раз одно и то же, – говорил на ходу денди, более известный под прозвищем Дюк. – Делай все наверняка и с первого раза, чтобы потом не переделывать. У тебя же был электрошок. Надо было обоих так свалить, чтобы они минут пятнадцать провалялись как минимум. А ты...

– Да понял я, понял, – отвечал белобрысый молодой парень, которого звали Алексей Белов.

На двери высотного здания, куда они только что вошли, было две таблички. Одна из них гласила: «Московское отделение международного комитета по междисциплинарному прогнозированию». Содержание второй было столь же туманно.

Однако дело было не в содержании табличек. Дело было в содержании здания.

3

Пятеро мужчин сидели в ярко освещенной комнате, и всем пятерым было немного не по себе.

– А может, – торопливо заговорил один. – Может, это чья‑то шутка такая идиотская...

– Говорят тебе, никакая это не шутка, – перебили его. – Малахову из Таможенного комитета такая же пришла. Ты знал Малахова?

– Это который?.