В доме было тихо. Хотя уже рассвело, все еще спали. Мэри осторожно отворила дверь классной комнаты, в которой стояли рабочие столы девочек. Здесь, за этими столами, девочки читали, писали, занимались рукоделием. Мэри подошла к столу королевы мая, открыла ее тетрадь и вгляделась в почерк. А потом почерком Китти она написала письмо Джеку: рассказала ему обо всем, что произошло накануне, и выразила сожаление, что его не было на празднике, а также надежду на то, что они наговорятся во время каникул; еще написала, что считает правила миссис Шервуд, касающиеся переписки, очень глупыми. Сама Китти никогда не написала бы такого письма. Оно было написано за нее и адресовано мистеру Джеку О'Доновану в имение отца Китти, где Джек подолгу жил. Приклеив марку, Мэри пошла в прихожую, положила письмо в почтовый ящик и, вернувшись в свою комнату, мгновенно уснула. Она проснулась, когда Матильда потрясла ее за плечо.

- Мэри, что с тобой? Как ты бледна, какой у тебя усталый вид! И почему ты одета?

- Да, я одета... Вчера я была так взволнована, что проснулась, оделась и сошла вниз, ненадолго. Пожалуйста, сестренки, не рассказывайте никому об этом.

- Конечно, мы не станем рассказывать, - кивнула Джени. - Но отчего ты говоришь так сердито, Мэри?

- Я вовсе не сердита, милочка... право, не сердита. У меня немного болит голова.

Выражение озабоченности появилось на лице Матильды.

- Мэри, вчера ты была мила, очень мила. Надеюсь, что ты будешь такой и дальше.

- Ну конечно! А теперь простите меня. Я должна поговорить с Генриеттой.

Мэри поспешно вышла из комнаты.

Генриетта еще лежала в постели.

- Ты опоздаешь, Генни! - воскликнула Мэри.

- Мне все равно, опоздаю или нет.

- Бедная Генни! Ты и сегодня не в духе. Это неудивительно - после того, как поступили с тобой.

- Вчера я немного забыла об этом, - продолжала Генриетта, - но ночью видела во сне эту противную Китти и теперь чувствую, что ненавижу ее. Она получила такой медальон! Воображаю, что представляет из себя имение ее отца! Во время каникул она потеряет медальон в каком-нибудь болоте. О, я с ума схожу от зависти!

- В следующем году ты будешь королевой мая. Вот увидишь!

- Если даже буду, то миссис Шервуд уже не подарит такого медальона. Она каждый год дарит разные подарки, и никто не может угадать, что это будет за подарок. Я не сомневаюсь, что мне достанется несколько противных книг, а я люблю что-нибудь фантастическое. Я хочу, чтобы восхищались мной, а не какой-то ирландкой.

- Генриетта, если я устрою так, что Китти будет лишена почестей и унижена...

- Я была бы очень обязана тебе, если бы это удалось, но это невозможно. Китти такая порядочная, ей и в голову не придет сделать какой-нибудь низкий поступок. Ее трудно поймать на чем-нибудь.

- Ты думаешь, что Китти никогда ничего не сделает потихоньку?

- Уверена, что нет.

- Ну а я знаю, что она сделала кое-что.

- Ты знаешь?

- Да, знаю.

- Мэри! Уверена ты в этом?

- Вполне. Генриетта, ты веришь, что я хочу оказать тебе услугу?

- Да, дорогая Мэри. Томасина говорит, что ты одна из самых милых девочек в школе, и ты такая умная.

- А вот что скажи - ты ведь богата?

- Как ты думаешь?

- Я полагаю, что так.

- Быть богатой не особенно весело. Бедные думают, что богатым очень хорошо живется, но они ошибаются.

- О нет, быть богатой очень хорошо. Во всяком случае, я не отказалась бы поменяться с тобой.

Генриетта пожала плечами.

- Если бы ты очутилась на моем месте, то не нашла бы в этом ничего восхитительного. Но о чем ты? Чего ты хочешь?

- Сейчас скажу. У меня есть старший брат, чудесный брат. Его зовут Поль. Он очень болен. Мне тяжело говорить об этом.