— И обещай, что к Марлингам на пушечный выстрел не подойдешь, — добавил дядя Колин.

Я не успел ответить. В дверь позвонили. На кухню вошла Ханна, сгибаясь под тяжестью школьной сумки.

— Готов? — обратилась она ко мне.

Я кивнул и поднялся из-за стола.

— Готов, готов, — говорю. — Странно все-таки идти в чужую школу.

— Что ты. Тебе наш учитель понравится. Мистер Шейн такой интересный. С ним не соскучишься. Он очень милый.

Я схватил свою сумку и куртку. Попрощавшись с тетей и дядей, мы пошли к выходу.

По дороге на улицу я глянул на дом Марлингов и заметил, что окно в боковую спальню было закрыто. Дом, как обычно, был погружен во тьму.

— Нашел камеру? — спросила Ханна.

Я кивнул головой.

— Нашел. Только это оказалось нелегким делом. — Я рассказал ей о своих ночных приключениях.

Ханна только щелкала языком.

— А я же тебя предупреждала. Меня так никакой силой в лес после захода солнца не заманишь.

Мимо проехал желтый школьный автобус. Ребятишки, высунувшись из окон, что-то кричали Ханне и махали руками. Она тоже помахала им.

Утреннее солнце было еще невысоко. Лужайки серебрились от инея. Был утренник и щеки холодил легкий морозец.

— Еще вот эти дома — и школа, — бросила Ханна. — Ты как?

Я ничего не ответил. У меня все из головы не выходили Марлинги. Я рассказал Хане о зверином вое, который доносился из их дома.

— Дядя Колин говорит, у них две немецкие. Огромные и злые.

— Да нет у них никаких овчарок, — возразила Ханна.

Я даже остановился.

— Как так нет?

— У Марлингов сроду не было собак, — повторила она. — Сколько живу здесь, никаких собак у них не видела.

— Почему же дядя сказал, что есть?

— Чтобы не пугать тебя.

— Я… я ничего не понимаю, — в полной растерянности проговорил я. — Но если у Марлингов нет собак, то откуда эти жуткие следы до самого окна?

Ханна только головой покачала и пристально посмотрела на меня своими блестящими, как маслины, серовато-зелеными глазами.

— А ты так и не врубаешься?

— А во что я должен врубаться?

— Да что Марлинги — оборотни! — воскликнула Ханна.

15

«В этом Волчьем Ручье все просто одержимы оборотнями», — подумал я.

Весь оставшийся путь до школы я смеялся и потешался над Ханной. Это ж надо, в наше время верить в оборотней!

— Ты просто хочешь попугать меня, — говорил я. — Только меня не так-то просто напугать. Я своими глазами видел одну из немецких овчарок Марлингов. Забыла? Она выла в окне Марлингов.

— Верь во что хочешь, — бросила Xанна, пожимая плечами.

— И больше не вздумай морочить мне голову этими оборотнями, — раздраженно закрыл я эту тему.

Только закрыть ее не удалось. К моему немалому изумлению, даже мистеру Шейну, классному руководителю шестого класса, не терпелось поболтать об оборотнях. Он говорил о них все утро!

Ему было где-то около сорока. Такой толстенький, рыхлый, с редеющими темными волосами. На носу тяжелые черные очки. А лицо круглое и румяное. На нем был желтый свитер, и он выглядел в нем как спелая груша.

Но Ханна оказалась права. Он действительно был милым. Очень добрым. Он приветливо и тут же познакомил со всеми ребятами. Благодаря ему я сразу почувствовал себя как дома.