— Обед на столе, Алекс. С кем это ты разговариваешь?

— С Ханной, — ответил я тете, а в трубку бросил: — Ну ладно, мне надо идти. Позвоню попозже, — и повесил трубку.

Я рассчитывал, что Ханна захочет присоединиться ко мне ночью. Вдвоем было бы веселее. Я решил перезвонить ей попозже.

Зевая и всячески показывая, как хочу cпать, я отправился к себе в комнату сразу после десяти. Через несколько минут я услышал, как щелкнул замок в моей двери. Это тетя с дядей снова заперли меня.

Но на сей раз я оказался хитрее и провел их. Я успел подготовиться.

Еще перед обедом я засунул в щель, куда входит язычок замка, жвачку, так что замок не мог полностью закрыться.

Я опять натянул еще один свитер, проверил камеру и стал ждать, поглядывая на часы.

Незадолго до полуночи я повесил через плечо камеру, осторожно открыл дверь (она легко поддалась) и выскочил из дома на залитый лунным светом двор. Я был готов раскрыть тайну Марлингов.

23

Я бросил быстрый взгляд на дом Марлингов. Потом развернулся и побежал по мокрой траве к дому Ханны.

Там уже потушили свет. Задняя дверь была не заперта и раскачивалась на ветру, словно приглашая меня зайти.

Но я обошел дом и подкрался к окну в комнате Ханны. Серебряный свет луны заливал оконное стекло, отчего оно, словно зеркало, отражало деревья.

Внутри ничего не было видно. Но окно было чуть приоткрыто.

— Ханна… — позвал я громким шепотом. — Ханна, ты спишь?

В комнате послышалось движение. Занавески раздвинулись.

— Кто там? — раздался сонный голос Ханны.

— Это я, Алекс, — зашептал я, поднявшись на цыпочки. — Подойди к окну.

— Алекс? Что ты тут делаешь?

— Я хочу сделать снимки Марлингов, — объяснил я. — Пойдешь со мной, Ханна?

— Чего ты говоришь? Снимки? Но уже поздно, Алекс. Я спала, а…

— Каждую ночь из их дома доносится звериный вой, — не сдавался я. — А потом кто-то или что-то выпрыгивает из окна спальни и мчится в лес. Дядя говорит, что это их псы, но…

— Я же говорила тебе, — перебила меня Ханна. — Нет у Марлингов никаких собак. Они оборотни. Можешь не верить мне, но это правда. Твои тетя и дядя знают об этом, но не хотят тебя пугать.

— Потому я и задумал сделать фото, — продолжал объяснять я. — Я буду первым, кому удалось снять на пленку оборотней. Одевайся, Пошли, — упрашивал я. — Мне хочется, чтоб ты тоже увидела.

— Ты спятил, Алекс. Это же так опасно. Ты говорил об этих растерзанных животных. Их же разорвали на куски. Если Марлинги заметят тебя, они и тебя разделают на кусочки.

От этих слов меня мороз по коже подрал. Но я хотел раскрыть эту тайну и сделать снимки.

— Они нас не увидят! — заверил я ее. — Мы спрячемся в кустах за домом.

— Нас? Да ты что, Алекс? Я ни за что не пойду. Я от страха умру. Я и тебе говорю: шел бы ты лучше домой.

— Ну Ханна, — упрашивал я, схватив ее за руку. — Пойдем, ну же, Ханна. Разве тебе не хочется посмотреть на оборотней?

— И не подумаю! — резко крикнула Ханна, выдергивая руку. — Иди домой, Алекс. Это не игрушки. Это действительно опасно.

— Но послушай, Ханна…

Но она закрыла окно.

Я тупо смотрел на деревья, отражающиеся в стекле. Кто знает, может, она права. Снова по спине пробежал холодок. Может, я лезу куда не надо и опасность в самом деле велика. Если Марлинги застукают меня…

Раздался низкий рев.