— Почему это мы виноваты? — спросил Оби, вечно готовый подыграть кому угодно.

— Во-первых, потому что дали связать свое имя с этой гребаной торговлей конфетами. Как будто нам очень надо, чтобы она прошла успешно. Во-вторых, как сказал Ролло, потому что позволяем задрипанному новичку делать из нас идиотов. — Он повернулся к Арчи: — Так или нет? — В его тоне сквозила угроза.

Арчи не ответил. Он вдруг очутился в комнате, полной незнакомцев, и решил вовсе ничего не говорить. Если тебя обуревают сомнения, лучше помолчи. Дождись своего шанса. Конечно, возражать Картеру было бы глупо. Это знала уже почти вся школа: Рено отказывается продавать конфеты вопреки прямому распоряжению Стражей. Ради чего они, собственно, здесь собрались?

— Оби! — окликнул Картер. — Покажи, что ты нашел сегодня утром на доске объявлений!

Оби с готовностью повиновался. Он сунул руку под стул и вытащил оттуда сложенный вдвое плакатик. Развернул его и поднял так, чтобы все видели. Надпись, сделанная корявыми красными буквами, гласила:

В ЖОПУ КОНФЕТЫ

И

В ЖОПУ СТРАЖЕЙ

— Я увидел его потому, что опоздал на математику, — пояснил Оби. — Он висел на доске объявлений в главном коридоре.

— Как ты думаешь, многие его видели? — спросил Картер.

— Нет. За минуту до того я пробегал мимо: забыл в шкафчике учебник. И тогда на доске его не было. Так что, может, и вообще никто не видел.

— По-твоему, это работа Рено? — спросил кто-то.

— Нет, — фыркнул Картер. — Рено незачем расклеивать плакаты. Он уже давным-давно посылает в жопу и конфеты, и Стражей. Но это симптом. Разговоры идут. Если Рено может нас послать, то и другие скоро попытаются. — Он наконец снова обернулся к Арчи. — Ладно, Арчи. Ты у нас самый умный. К тому же из-за тебя мы во все это и впутались. Как будем действовать?

— Для паники нет никаких причин, — сказал Арчи спокойно и небрежно. Теперь он знал, что ему делать: он должен восстановить свой обычный статус, стереть память об истории с Ролло и доказать, что он, Арчи Костелло, по-прежнему все контролирует. Он должен показать им, что в его власти разобраться и с Рено, и с конфетами. И он это сделает. Пока Картер выступал с речами, а Оби размахивал своим плакатом, Арчи усиленно соображал, взвешивал, рассчитывал. В конце концов, под давлением ему всегда лучше думалось. — Во-первых, нельзя ходить по школе и избивать всех подряд. Именно поэтому при назначении заданий я обычно стараюсь не прибегать к силовым методам. Если мы начнем махать кулаками, учителя нас мигом прикроют, да и ребята будут саботировать в открытую. — Заметив, как нахмурился Картер, Арчи решил бросить ему косточку: с председателем Стражей лучше поддерживать хорошие отношения. — Ладно, Картер, я признаю, что ты красиво отоварил Ролло и что он сам напросился. Но Ролло никого не волнует. Он может проваляться в своей блевотине до второго пришествия, и никто даже не почешется. Но Ролло — это исключение.

— Ролло — это пример, — возразил Картер. — Когда все узнают, что с ним случилось, никто больше не рискнет перед нами выдрючиваться и развешивать плакаты.

Предвидя тупик в этом направлении, Арчи сменил тему.

— Но конфеты от этого лучше продаваться не станут, — заявил он. — Ты сам сказал, что Стражи связали себя с этой торговлей. В таком случае решение просто: давайте покончим с ней как можно быстрее. Давайте продадим все конфеты. Если сейчас Рено превращается в героя, потому что он отказывается их продавать, как, по-вашему, он будет выглядеть, если продавать будет вся школа, кроме него?

Судя по одобрительным возгласам, некоторым из Стражей эта мысль пришлась по вкусу, но Картер еще не расстался со своими сомнениями.