|
Так что «Брэндон Коммыоникейшнс» процветает. Но Люк, как обычно, вкалывает как проклятый. Никогда не видела, чтобы он был у кого-нибудь на побегушках. А теперь, стоит только этому Йену Уилеру позвонить, Люк тотчас перезванивает – неважно, на совещании он, ужинает или даже крепко спит. Люк объясняет, что за это ему и платят: ведь он работает в индустрии обслуживания, и «Аркодас» – его мегаклиент. А я уже решила: если Йен Уилер позвонит, когда я буду рожать, мобильник отправится прямиком в окно. – Здесь поблизости есть стационарный телефон? – спрашивает Люк. – Бекки, если ты не против… – Ничего страшного, – машу рукой я. – Я вас провожу. – Узистка встает. – Подождите минутку, миссис Брэндон. И они вдвоем скрываются за дверью, которая захлопывается с глухим стуком. Я остаюсь в одиночестве. Аппаратура включена. Рядом с монитором лежит ультразвуковой зонд. Достаточно протянуть руку, и… Нет, лучше не буду. Я понятия не имею, как включается эта штука. И потом, весь сюрприз будет испорчен. Подождем, если Люку приспичило. Поерзав на кушетке, я принимаюсь разглядывать собственные ногти. А что, подожду запросто. Без проблем. Легко… Господи, нет. Ни за что. До декабря я не вытерплю. Вон же он, зонд, только руку протянуть… и рядом ни души… Взгляну одним глазком – и все. По-быстренькому. А Люку – ни слова. И сюрприз останется сюрпризом – если не для меня, то для Люка точно. Вот! Передвинувшись, дотягиваюсь до зонда, приставляю его к измазанному гелем животу, и – раз! – на экране тут же появляется нечеткое изображение. Получилось! Осталось чуть-чуть сдвинуть зонд, чтобы было лучше видно… Сосредоточенно нахмурившись, я веду зондом по животу, наклоняю его то так, то этак, вытягиваю шею, чтобы видеть экран. А это гораздо проще, чем я думала! Наверное, надо мне было стать узисткой. У меня же явно врожденный дар. Вот и голова. Ого, какая огромная! А этот отросток, должно быть… У меня замирает рука, дыхание перехватывает. Я видела его. Теперь я знаю, какого пола наш малыш! Это мальчик! Правда, изображение на экране очень размытое, хуже, чем раньше, но все равно ошибиться невозможно. У нас с Люком будет сын! – Эй! – обращаюсь я к экрану дрогнувшим голосом. – Эй, малыш! Слезы так и льются по щекам, ничем их не остановишь. У нас чудесный крохотный мальчик! Можно наряжать его в симпатичные штанишки, купить ему машину с педалями, Люк научит его играть в крикет, и звать сыночка мы будем… Боже мой! А как же мы его назовем? Интересно, согласится Люк назвать нашего малыша Биркин или нет? Тогда можно будет специально под памперсы и другие детские вещички прикупить настоящую сумку «Биркин». Биркин Брэндон. Классно звучит. – Здравствуй, маленький, – воркую я, обращаясь к огромной круглой голове на экране. – Хочешь, мы назовем тебя Биркин? – Что вы делаете? Услышав голос узистки, я вздрагиваю. Явно перепуганная, она стоит в дверях рядом с Люком. – Эта аппаратура – больничное имущество. Пациентам трогать ее запрещено! – Простите, – я утираю слезы, – мне просто так захотелось взглянуть еще разок! Люк, представляешь, я говорила с нашим малышом. Это какое- то… чудо. – Дай-ка и мне посмотреть. |
