|
Плохо дело. Если он будет продолжать в том же духе, Люк решит, что я оказываю на него давление. И, чего доброго, подумает, что я специально подговорила Дэнни. Надо спасать положение. Срочно. — Вообще-то я замуж не хочу, — слышу я свой собственный голос. — По крайней мере, не в ближайшие лет десять. — Серьезно? — Дэнни растерян. — Не хочешь? — В самом деле? — Люк поднимает голову, на лице его какое-то странное выражение. — Я этого не знал. — Разве? — откликаюсь я, стараясь говорить как можно небрежнее. — Ну, теперь знаешь! — Почему ты не хочешь выходить замуж еще десять лет? — спрашивает Дэнни. — Я… — На меня вдруг нападает кашель. — Как водится, очень многое хотелось бы сделать прежде. Например, заняться своей карьерой, и… исследовать свой потенциал, и… узнать саму себя, сформировать собственную личность. Я умолкаю и с вызовом встречаю иронический взгляд Люка. — Ясно, — кивает он. — Что ж, звучит разумно. — Он смотрит на шейкер у себя в руках и ставит его на место. — Пожалуй, пойду в душ. Погодите. Он же не должен был со мной соглашаться. 2 Мы прибываем в Хитроу в семь утра на следующий день и садимся в арендованный автомобиль. Пока мы едем к дому родителей Сьюз в Гэмпшире, мои затуманенные глаза разглядывают заснеженный пейзаж, изгороди, поля и деревушки — так, словно я никогда не видела их раньше. После Манхэттена все кажется таким маленьким и… изящным. Впервые я понимаю, почему американцы всё в Англии считают «старомодным». — Куда теперь? — спрашивает Люк на очередном перекрестке. — Здесь точно налево. То есть… направо. Нет-нет, налево. Пока машина ездит по кругу, я выуживаю из сумочки приглашение — проверить адрес. Сэр Гилберт и леди Клиф-Стюарт будут рады видеть Вас… Словно загипнотизированная, я смотрю на крупные, с завитушками, буквы. Даже не верится, что Сьюзи и Таркин собрались пожениться. То есть, конечно, я верю. Как-никак они уже год с лишним живут вместе, и Таркин фактически переехал в квартиру, которую я так долго делила со Сьюзи, — хотя, похоже, они все больше и больше времени проводят в Шотландии. Оба такие милые и непосредственные — все дружно сходятся на том, что они составят прекрасную пару. Но порой, когда мысли о них застают меня врасплох, мой мозг вдруг издает вопль: «Че-его? Сьюзи и Таркин?» Я привыкла думать о Таркине как о странном, немножко придурковатом кузене Сьюз. На протяжении многих лет он был просто нескладным парнем в допотопной куртке, да еще со склонностью распевать мелодии Вагнера в общественных местах. Таркин редко отваживался на вылазки из своего медвежьего угла — шотландского замка, а когда однажды все-таки отважился, то пригласил меня на худшее свидание в моей жизни (потом мы ни разу не говорили об этом). А теперь он… Да, теперь он парень Сьюзи. Хотя все такой же нескладный и все так же предпочитает шерстяные джемперы, связанные его нянюшкой. Но Сьюзи любит его — и это единственное, что имеет значение. Просто как «Кошечки» [4] . Ой, нет, только не плакать. Надо взять себя в руки. — Харборо-Холл, — читает Люк, притормаживая возле двух рассыпающихся каменных столбов. — Это оно? — Гм. — Я шмыгаю носом и стараюсь изобразить деловой вид. |
