|
Закончив подпиливать ноготь, я вытаскиваю свой быстросохнущий лак от «Мэйбеллин» и быстренько подправляю облупившийся лак. Все это время монашка наблюдает за мной с озадаченным выражением лица и, когда я заканчиваю маникюр, спрашивает: — Деточка, а вы католичка? — Вообще-то нет, — отвечаю я. — Вы хотели о чем-то поговорить? — Э-э… да нет. — Я любовно провожу рукой по скамье и дружелюбно улыбаюсь монахине. — Какая замечательная резьба, правда? А у вас вся мебель такая красивая? — Это храм, — напоминает монахиня со странным выражением. — Да, я знаю. Но, видите ли, в наше время у многих дома стоят скамьи. Теперь это даже модно. Я видела статью в журнале «Харперз»… — Дитя мое… — монашка поднимает руку, прерывая меня, — дитя мое, это место является духовным прибежищем. Храмом тишины. — Да-да, я знаю! — восклицаю я. — Поэтому я сюда и зашла. За тишиной. — Хорошо, — отвечает монашка, и мы снова погружаемся в тишину. Где— то вдалеке начинает звонить колокол, и я замечаю, что монашка шепчет что-то себе под нос. Интересно, что она там бормочет? Она напоминает мне мою бабушку -та сидела за вязанием и шепотом считала петли на узоре. Может, она потеряла счет стежкам на своем вышивании? — У вас хорошо получается, — как бы ободряю я ее. — А что вы вышиваете? Она как— то нервно вздрагивает и откладывает свое шитье. Потом ласково мне улыбается и говорит: — Деточка, у нас тут есть знаменитые лавандовые поля. Не хотите ли взглянуть на них? — Нет, спасибо, — расплываюсь я в ответной улыбке. — Мне и тут хорошо, с вами. Улыбка монахини слегка вянет. — А как насчет склепа? — спрашивает она. — Это вас не интересует? — Не очень. Но вы не волнуйтесь. Мне совсем не скучно! Просто тут очень славно. Так… умиротворяет. Прямо как «Звуки музыки» [ Голливудский фильм-мюзикл, получивший премию «Оскар», песни из него стали классикой эстрады] . Она смотрит на меня с таким выражением, словно я несу какую-то околесицу, и до меня доходит, что бедняжка, наверное, так давно в монастыре, что слыхом не слыхивала о «Звуках музыки». — Знаете, есть такое старое кино, — начинаю объяснять я, но тут соображаю, что она наверняка вообще не знает, что такое «кино». — Это как бы движущиеся картинки, — осторожно добавляю я. — Вам их показывают на экране. И вот в этом кино была монашка по имени Мария… — У нас есть магазин, — резко перебивает меня монахиня. — Как насчет магазина? Магазин! На секунду я прихожу в волнение и хочу спросить, что там продается. Но потом вспоминаю, что дала обещание Сьюзи. — Не могу, — с сожалением вздыхаю я. — Понимаете, я обещала своей соседке, что сегодня не буду ходить по магазинам. — Соседке? — удивляется монашка. — А при чем тут ваша соседка? — Она беспокоится, что я трачу слишком много денег… — Вашей жизнью управляет соседка? — Ну, просто я очень серьезно пообещала кое-что… давно… Ну, как бы дала клятву… — Но она же не узнает! — говорит монахиня. |
