Барбара Картленд. Шотландцы не забывают
Священник, одетый в черную сутану, читал проповедь, продолжавшуюся больше часа, в которой клеймил беззакония англичан, начавшиеся с поместий Гленгэри и распространившиеся на всю нагорную Шотландию. Он так неистово и страстно обличал происходившее в далекие времена, что я подумала, будто эти ужасные бесчинства англичане совершили буквально вчера. И лишь узнав, что все это началось в 1785 году и прекратилось в 1854 — м, я поняла: шотландцы никогда и ничего не забывают и не прощают. Постоянно действующая Гербовая коллегия Англии была основана в 1555 году. Она занимается установлением прав граждан на древние гербы, восстановлением их происхождения и родословной путем генеалогических исследований. Лорд Лайон, представитель ее Шотландского отделения в Эдинбурге, являлся одним из высших сановников государства и conseiller du roi в вопросах, касающихся фамильных гербов, генеалогии и церемониала.
Пепита Линфорд окинула взглядом гостиную, посреди которой громоздились упакованные ящики и валялся скатанный ковер, а снятые с гвоздей картины были прислонены к стенам. Это зрелище внушало такую безысходность, что девушка, словно желая отстраниться от него и от гнетущих мыслей, вызванных им, направилась к окну, выходившему в сад. Уже наступил сентябрь, но все еще пышно цвели розы, георгины и гладиолусы. За садом простиралась холмистая пустошь, а дальше виднелась полоса моря. Она ослепляла сейчас почти такой же яркой голубизной, как Средиземное море. Однако Пепита знала, что внизу, под недоступным ее взору обрывом, свирепые волны Атлантики бьются о подножие отвесных скал, как бы преследуя единственную цель — разрушить их. Глядя вниз, девушка вновь вспомнила о том, что эти волны отняли у нее, и с трудом превозмогла подступившие к горлу рыдания. Как раз в этот миг кто-то постучал в парадную дверь. Пепита прошла через небольшой холл и впустила визитера. Это был низкорослый, седовласый, опрятно одетый джентльмен с добродушным лицом. — Добрый день, мисс Линфорд! — улыбнувшись промолвил он. — Я ожидала вас, мистер Кларенс, — обрадовалась Пепита. — Проходите, пожалуйста. К сожалению, присесть можно лишь в столовой, только там остались стулья. Он последовал за ней в маленькую квадратную комнату с окнами в фасаде дома; лорд Алистер Мак-Нэирн и его жена использовали ее в качестве столовой. Эта комната была так же опустошена, как и гостиная, и неупакованными в ней остались всего несколько стульев с прямыми спинками и кожаными сиденьями. Пепита опустилась на один из них и, пока мистер Кларенс располагался на другом, тревожно смотрела на него широко раскрытыми глазами, как будто заранее знала, что ей предстоит услышать. Мистер Кларенс положил на соседний стул кожаный портфель и, открывая его, промолвил: — Боюсь, мисс Аинфорд, я не принес вам хороших новостей. — Я так и думала, мистер Кларенс! Он вынул из портфеля гербовую бумагу и сосредоточенно глядел на нее несколько секунд, как бы удивляясь тому, что там написано, или, возможно, думая, как объяснить ее содержание замершей в ожидании девушке. Затем прокашлялся немного, словно принуждал себя начать, и объявил: — Сумма, полученная от скупщиков лошадей и мебели, составляет триста двадцать два фунта. Пепита обескураженно всплеснула руками. — И это все? — Это наибольшее, что я мог получить, мисс Линфорд, и уверяю вас, я пытался сделать все возможное, чтобы увеличить эту сумму. — Вы очень добры, мистер Кларенс, и я чрезвычайно благодарна вам, но, как вы знаете, триста двадцать два фунта не покроют долг моего зятя! — Я знаю это, мисс Линфорд, — кивнул мистер Кларенс, — но надеюсь, вы получите еще сколько-нибудь от продажи трех картин, которые я послал в салон Кристи в Лондоне. |
