Эту историю я почерпнул из книги Джеймса Логана «Шотландские гэлы» и, полагаю, она заслуживает внимания каждого шотландского студента, посещающего Мод. Традиция «сборищ» живет в душе у всякого горца: чем больше он пьет — подобно кузнецу и лэрду, — тем больше говорит и тем больше находит тем для разговора!

Англичане, у которых трактир всегда располагался на ближайшей лужайке за углом, в этом отношении очень отличаются от шотландских горцев: тем-то, чтобы посидеть в достойной компании, приходилось преодолевать горные кручи. Наверное, поэтому любую шотландскую вечеринку (независимо от того, где именно пьют горцы — в Лондоне, Париже или Нью-Йорке) отличает особая, я бы даже сказал, исключительная атмосфера. В поведении гуляк ощущается некая поспешность и мрачная решимость — будто им, чтобы собраться, пришлось преодолеть неимоверные трудности, и будто впереди маячит скорое расставание… возможно, навсегда. И в самом ближайшем будущем их ждет такое же длительное и трудное путешествие.

Никто не спешит оканчивать вечеринку, изыскиваются всяческие поводы для ее продления. Тот же бедолага, кто рискнет первым покинуть компанию, столкнется со стеной ледяного осуждения — а как еще прикажете относиться к предателю боевого братства? Постепенно всеми овладевает состояние лихорадочного возбуждения, подогреваемое ожиданием скорого конца — тут и желание его оттянуть, и боль от предстоящего расставания. Даже выпивая в лондонском пабе, где за окном проносится поток автомобилей, горцы ощущают себя сидящими в маленькой хижине, затерявшейся среди горных перевалов. И нежелание покидать вечеринку сродни тому чувству, какое должен испытывать человек, собирающийся с духом, чтобы оставить теплое местечко у очага и выйти в зимнюю вьюгу.

Джеймс Логан — на мой взгляд, самый честный и добросовестный исследователь традиций хайлендерского застолья — рассказывает, как все происходило в прежние времена. Любой гость, оказавшийся за столом хозяина-горца, поступал в распоряжение бах-лавала, то есть виночерпия. Тот для начала подносил огромную порцию виски («uisge beatha», или «чудесной воды», как его здесь называли) в фамильном кубке. После того как гость справится с этой задачей, ему немедленно вручали рог с элем емкостью не меньше кварты, который также требовалось осушить до дна — если, конечно, вы не желаете обидеть хозяев.

Вам это ничего не напоминает? Как насчет непременного стаканчика эля, которым любой шотландец запивает рюмку спиртного?

Тем, кто желает самостоятельно (и всесторонне) познакомиться с культурой пития в Шотландии, надо обязательно побывать на Моде и непременно заглянуть в тамошние бары. Мне за мою жизнь довелось наблюдать, как напиваются люди различной национальности, и должен сказать: никто не держится при этом с таким добродушием и тактом, как шотландские горцы.

Поздно вечером я сидел в гостиной отеля. Кроме меня здесь были две пожилые леди: каждая из них сидела в своем углу и листала какой-то журнальчик. Вдруг дверь с шумом распахнулась, и на пороге появилась весьма примечательная парочка. Судя по всему, перед тем они обмывали то ли успех, то ли неудачу на конкурсе — причем с такой самоотдачей, что сейчас буквально ног под собой не чуяли. Один из вошедших представлял собой тип состарившегося Фальстафа с круглым лицом и пухлыми младенческими коленками. Второй, напротив, был худощавого телосложения, с рыжеватыми волосами. Они вошли медленно, бережно поддерживая друг друга.