В книге мне довелось прочитать одно из самых замечательных описаний битвы между кланами Фрэзеров и Макдональдов, которая состоялась в 1544 году к югу от Форт-Огастеса, на узкой полоске суши между озерами Лох-Ойх и Лох-Лохи.

В начале шестнадцатого века случилось так, что Кланранальды из клана Макдональдов отказали в доверии своему законному правителю — малолетнему Ранальду, и передали власть другому — опытному воину и уважаемому всеми горцу Джону из Мойдарта. Мать Ранальда приходилась родной сестрой лорду Ловату, поэтому в соответствии с обычаями горцев мальчика отослали на воспитание к материнской родне. На какое-то время о нем все забыли. Годы шли, Джон Мойдарт успешно правил кланом. Но затем он попал в плен: Яков V захватил его в качестве заложника. Клан остался без вождя, и вот тогда повзрослевший Ранальд решил заявить свои права на освободившееся место.

Он прибыл в Тиррим — родовой замок Кланранальдов — и был принят весьма и весьма радушно. Следуя обычаям, члены клана стали готовить пир, да такой щедрый, чтобы надолго запомнился — даже в славном своим гостеприимством Хайленде.

Проходя по двору, Ранальд увидел жарившихся на вертелах овец и быков и поинтересовался, что все это значит.

Ему ответили, что готовится праздник по поводу его возвращения. Эх, видно, бес попутал юношу в тот миг, потому что он возьми да и скажи: «К чему такая суета? Чтобы отпраздновать событие, вполне хватило бы и пары-тройки куриц». Члены клана восприняли его слова как смертельную обиду и меры в своем гневе не знали. Они единодушно постановили, что юноша — малодушный глупец (что, кстати, совсем не соответствовало истине), окрестили его «куриным вождем» и с насмешками прогнали прочь. Такого позора Ловат снести не мог! Он решил силой восстановить племянника в его законных правах.

Заручившись помощью и поддержкой Хантли, Фрэзеры ринулись в Большую долину. Они добрались до самого Инверлохи (нынешнего Форт-Уильяма), но их враги к тому времени уже успели скрыться. Фрэзеры, посчитав преследование бесполезным, решили сыграть отбой и вернуться в родные края.

Объединенный отряд добрался до Гэйр-Лохи и здесь разделился. Хантли со своими людьми отправился долиной Спина, по которой нынче проложена железнодорожная линия. Он и Ловата уговаривал двигаться тем же путем, но тот — горячая голова! — решил поехать напрямик через Большую долину к Бьюли. Это опрометчивое решение подарило его врагам возможность, которой грех было не воспользоваться.

Джон Мойдарт, который только что бежал из темницы, поспешил на восточный конец Лох-Лохи, где его ожидало подкрепление из Камеронов и Гленгарри. Здесь в лощине, у подножия островерхого Бен-Тая, притаилось маленькое озеро, которое до сегодняшних дней сохранило свое название — «Лохан нан Диота» или же «Лохан нан Бата», что переводится как «озеро трапезы» или «озеро посохов». Сборное войско расположилось на отдых на берегу озера, тут же и перекусили: каждый из воинов носил с собой небольшое количество овсяной муки, завернутой в угол пледа; оставалось только развести ее водой из озера. После трапезы каждый горец воткнул в землю (благо почва была здесь мягкая, поросшая мхом) свой дорожный посох. Это был еще один старинный хайлендский обычай, который имеет своеобразную аналогию в современной армии с ее именными солдатскими жетонами. Всякий раз, собираясь на битву, горцы оставляли свои посохи воткнутыми в землю. Те, кому посчастливилось выжить, забирали их по пути домой; по остальным вели счет убитым.

Итак, армия Джона Мойдарта построилась на берегу маленького ручья, который и поныне называется «ручьем боевого сбора», и стала ждать. Как только на другом конце долины показались Фрэзеры, горцы ринулись вперед, и завязалась жаркая схватка.

За минувшие века вода в Лох-Лохи поднялась на несколько футов и образовала обширную заводь с песчаными берегами, заросшими травой и кустарником.