После завтрака я вскинул на плечо рюкзак, покрепче сжал свой ясеневый посох и зашагал к выходу. Неловко маневрируя в толпе рыболовов, игроков в гольф и автомобилистов, я чувствовал себя Христианом из знаменитого «Пути паломника». Вскоре мы с достопочтенной миссис Мюррей из Кенсингтона уже шагали по дороге, ведущей к Лариг-Гру.

Если смотреть на Лариг-Гру из Авьемора (то есть с расстояния в семь с половиной миль), то при определенном освещении он напоминает ад — такой, каким его себе представляли итальянские художники раннего Возрождения. Это огромная расщелина в массиве Каирнгорм: страшная, темная, с крутыми склонами. При взгляде на перевал возникает мысль: если где-нибудь и еще и можно встретить дракона, то наверняка здесь.

Лариг-Гру является самым протяженным горным перевалом Великобритании. Восемь миль его пролегают на высоте 2 тысячи футов над уровнем моря, причем местами высота достигает 2800 футов. Раньше считалось, что его название переводится как «Мрачный перевал». Однако позже гэльские исследователи вроде бы доказали, что подобное толкование ошибочно, и слова «Лариг-Гру» означают что-то другое — что именно, я запамятовал. А впрочем, подозреваю, они и сами толком не знают.

Направляясь к мосту Койлум-Бридж, я отметил, что утро выдалось замечательное. Солнце сияло вовсю, и если бы мы находились в Англии, я нисколько бы не сомневался, что и день будет таким же хорошим. Но в шотландском Хайленде многообещающее утро, как правило, заканчивается дождем.

По дороге я набрел на дом — последний, который мне предстояло увидеть на протяжении ближайших двадцати миль. Прости-прощай, цивилизованный мир! Я решительно свернул на заросшую травой тропу, которая проходила через небольшую рощицу и дальше вела вверх в нужном мне направлении.

Примерно через шесть миль я почувствовал, что дыхание у меня сбивается. Рюкзак, который почти ничего не весил на старте, странным образом превратился в неподъемную гранитную плиту.

Тропа неуклонно поднималась вверх по склонам голых холмов. Солнце куда-то спряталось, зато взору предстало плотное скопление облаков, наползавших на верхушки гор. Оглядываясь назад, я видел далекий, окутанный голубой дымкой Стратспи. Временами туман рассеивался, и тогда в просветы проглядывали симпатичные белые домики.

С наслаждением упал я в мягкий вереск и позволил себе немного отдохнуть: лежал и жевал припасенный бутерброд. Передо мной был вход на Лариг-Гру.

Тем временем тучи все темнели и сгущались. Когда я вступил на узкую каменистую тропу, тянувшуюся вдоль горного склона, пошел легкий дождик. Горизонт заволокло облачной завесой, и я шел, полностью доверившись тропе. Она извивалась, огибая огромные валуны и мелкие обломки, которые свалились с вершин во время бури, да так и остались лежать у подножия холма. Надо признать, что такая комбинация — дождь и туман — никоим образом не улучшила моего настроения. Я находил, что Лариг во время дождя представляет собой весьма унылое зрелище. Мне казалось, что окружающий полумрак засасывает меня и превращает в сумрачную тень. Перед глазами стояла безотрадная картина — одинокая, потерянная душа с трудом бредет по бескрайним просторам чистилища.

Прошагав некоторое время, я снова устроил себе передышку: пристроил рюкзак на макушку валуна и замер, прислушиваясь к звукам Ларига. Сначала я услышал шум ручья, текущего по дну долины. Затем откуда-то из-за ближайших скал донеслось хриплое карканье, похожее на крик дергача. Впрочем, сходство было весьма приблизительным; звук, повторявшийся снова и снова, казался каким-то странным и неестественным.