Он знал, что обычай корсетирования детей очень распространен среди богатых англичан, они с детства формировали фигуру с наклонными плечами и высокой грудной клеткой, но такие вещи не были приняты среди горцев, за исключением, возможно, некоторых дворян. Идиотский обычай, Джейми чувствовал под рукой жесткий край, глубоко врезающийся в нежную плоть ребенка; его так и подмывало стянуть с Вилли корсет и бросить его где-нибудь в кусты. Но он не мог этого сделать, и продолжал ехать вперед, обнимая Вилли одной рукой и кипя от возмущения.

— Он продает, — пробормотала Бетти, отвлекая его от мрачных мыслей, — но леди Ди не покупает. Бедняжка Изабель!

— А?

Она кивнула, и Джейми посмотрел вперед, на мистера Уилберфорса, раскачивающегося между двумя дамами, подобно маятнику; он то и дело бросал быстрые призывные взгляды на Изабель, но большую часть своего шарма расточал перед леди Дансени. Которая, как сказала Бетти, не была в нем заинтересована.

— Почему Изабель бедняжка? — спросил Джейми, с интересом наблюдая эту сцену.

— Потому что она так мила с ним, разве не видите?

— Да, и что?

Бетти вздохнула и закатила глаза, но так как ей было скучно, она решила уделить ему некоторое время.

— А потому, — сказала она, — что леди Изабель хочет выйти за него замуж, и он единственный кандидат, подходящий хотя бы наполовину. Но только наполовину, и я не думаю, что этого будет достаточно, — Бетти оценивающе прищурилась на Уилберфорса, который чуть не вываливался из седла, чтобы прокричать комплимент на ухо леди Дансени, успешно притворяющейся глухой.

Из-за плеча Уилберфорса Изабель смотрела на мать со смешанным выражением опасения и разочарования на лице. Одна леди Дансени, ехала спокойно, равномерно раскачиваясь в дамском седле, время от времени бросая на адвоката рассеянный взгляд, который говорил: «О, ты еще здесь?».

— Почему они не поощряют его? — спросил невольно заинтересованный Джейми. — Они вообще не хотят выдавать ее замуж?

Бетти фыркнула.

— После того, что случилось с Дженивой? — спросила она и многозначительно посмотрела на Уильяма, а потом подняла лицо с кривой усмешкой к Джейми. Он сумел сохранить безразличное выражение, несмотря на сжавшиеся в комок внутренности, и ничего не ответил.

Они немного проехали в тишине, но врожденная общительность Бетти не терпела долгого молчания.

— Конечно, они позволят ей выйти замуж за подходящего джентльмена, — сказала она шепотом. — Но это не значит, что они позволят ей броситься в объятия адвоката. Тем более, этого.

— Да? А что с ним не так? — Джейми мало интересовали дела Изабель, и еще меньше Уилберфорса, но разговор отвлекал его от мыслей о корсете Вилли.

Бети поджала губы, но была рада поделиться информацией.

— Говорят, что он слишком много времени тратит на своих клиенток, а на дам, не имеющих мужей, даже слишком много, гораздо больше, чем должен. И живет он не по средствам, — добавила она чопорно. — Ну, просто слишком.

А это более серьезное обвинение, подумал Джейми. Он предполагал, что Изабель ждало неплохое приданое. Она была единственным выжившим ребенком Дансени, хотя, конечно, Уильям унаследует основную часть имущества.

Когда они поднялись к хижине старого пастуха, у него внезапно скрутило живот, но здесь не было никаких признаков присутствия человека; он издал короткий вздох облегчения и прочитал молитву за упокой души Куинна. С собой привезли корзину с жареной курицей, хлебом, небольшим куском хорошего сыра и бутылку вина. Вилли, выйдя из оцепенения, был вспыльчив и плаксив, отвергая всю предложенную пищу.