По хотел сказать, что отправит за картой кого-нибудь еще, но понял, что она, вероятно, хочет, чтобы он не мешал ей, пока она работает. Он был как зверь в клетке, пока ждал.

– Сделаю, – ответил он.

Через час он вернулся. Найти карту местности не было проблемой; магазины были ими забиты. Проблема состояла в том, что карты, которые там продавались, были для туристов. Они предназначались для прогулок, а не вождения.

По почти готов был сдаться. Он знал, что в полицейском участке Кендала есть карта на всю стену, они с Брэдшоу могли нанести на нее свои данные и строить схему. Он обдумывал эту идею – ее недостатки и преимущества, когда заглянул в витрину магазина, рядом с которым стоял. Это был благотворительный магазин «Забота о пожилых», и По увидел в окне корзину с картами. Он нашел то, что ему было нужно: «Артиллерийскую обзорную карту». Он открыл ее и увидел, что масштаб как раз соответствует их потребностям. Он дал продавщице двадцать фунтов и сказал ей оставить сдачу.

Карту прикрепили к стене, и Брэдшоу ее полностью разметила. Если там и была какая-то закономерность, По не мог ее уловить. Красные и синие булавки были воткнуты группами. Он узнал в некоторых из более крупных, насыщенных групп главные магистрали округа: М6, А66 и А595. Некоторые из более мелких групп находились вокруг известных мест похищения жертв. Если оставить в стороне Длинную Мэг и ее дочерей, то другие каменные круги, использованные Сжигателем в качестве мест убийства, не были цепко охвачены сетью АРНЗ – они были слишком сельскими.

Брэдшоу хмуро смотрела на карту, будто что-то не сходилось.

– Что случилось, Тилли?

Помолчав, она сказала:

– Это не имеет смысла, По.

– То есть?

– Это не соответствует моей модели.

– Объясни проще, хоть на пальцах, пожалуйста.

Брэдшоу обычно улыбалась. Но не в этот раз.

– Ну, ты знаешь, что этот тип профилирования помогает понять пространственное поведение преступника?

По понятия не имел, о чем она говорит. Он даже не был уверен, что знает, что значит здесь «пространственный».

– Давай по-человечески, Тилли?

– Преступник будет иметь естественное отвращение к совершению преступлений рядом с домом, – сказала она. – Это называется их буферной зоной.

По назвал бы это «не гадить на собственном пороге», но понял, что она имела в виду. Даже самые отъявленные героиновые наркоманы обычно перебирались на соседнюю улицу, прежде чем начать здороваться с дверными ручками.

– Ну и наоборот, у них есть и зона комфорта, в которой они чувствуют себя в безопасности. Обычно это места, которые они хорошо знают. Это называется теорией затухания в зависимости от расстояния; чем дальше кто-то от своего обычного пространства активности, тем меньше вероятность, что он преступит закон.

Это также имело смысл. По был убежден, что Сжигатель хорошо знал районы, в которых действовал; это было единственным объяснением, как он избегал множества стационарных камер на дорогах.

– Но теперь мы знаем, что он не выбирал жертв наугад. У него был список, по которому он шел. Но он же никак не контролировал то, где они жили, – сказал По.

– Я встроила это в свою модель.

Конечно, она это учла.

– Но что же не так?

– Места убийств. Это не имеет смысла. В каждом убийстве участвуют три переменные: где он похищает жертву, где он держит жертву и где он убивает жертву.

По думал, что понял, куда она клонит, но позволил ей закончить.

– Как ты и сказал, точки похищения находятся вне его контроля, и если мы предположим, что место, где он их держит, является фиксированной точкой, то единственной случайной частью является выбор места убийства.