Ганс фон Толль, унтерштурмфюрер СС

Что до меня, я всегда буду любить Бога и останусь верным католической церкви.

Из дневника Генриха Гиммлера

Наши добрые немцы? Они как вдовы. И когда христианский миф будет отнят у них, они захотят чем-либо заполнить его место и возрадуются детскими сердцами.

Из высказывания Гиммлера

по поводу установления ритуальных празднеств СС.

ФРИДРИХ КРАУЗЕ

...Он захлопнул дверцу "Хорьха" и поднялся по ступеням к знакомому подъезду, на ходу вынимая из внутреннего кармана шинели пропуск.

Коридоры были пустынны, он не встретил никого из знакомых, чему невольно порадовался, ибо и не хотел никого видеть; он слишком устал, к тому же, давило какое-то черное предчувствие беды, и беды близкой, что просто дышала в затылок могильной грозной жутью...

Открыв кабинет, сел за стол. Занавеси на окне были сдвинуты, мебель черного дерева громоздилась вдоль стен и, казалось, уже глубокие осенние сумерки, а не мартовский полдень.

Ощущение страха. Откуда оно? Из-за мрачных размышлений о будущем? А может, патологически подозрительный фюрер уловил какую-то фальшь? И тогда ему достаточно лишь позвонить Гиммлеру, чтобы уже сегодня Фридрих Краузе оказался в каторжной тюрьме Плетцензее, где в одном из подвалов видавшая виды гильотинка, любовно обухоженная палачом Кналплом, выполняющим свою деликатную работу неизменно во фраке и в белых перчатках...

Да, он слишком много знает, Фридрих Краузе, слишком много... И уберут его безо всяких объяснений, следствия и уж, конечно, не по приговору имперского военного суда.

Вспомнился Эрик Гануссен. Впрочем, настоящим его именем было Герман Штайншнейдер. Великий, ха-ха, ясновидящий.

Это он накануне поджога Рейхстага вопил на каждом углу по подсказке, вероятно, Геббельса: " Вижу... большой дом с портретами... Вижу... пламя! Совершен поджог! Они хотят ввергнуть Германию в бездну, они хотят помешать победе фюрера!"

"Пророчество" сбылось буквально через день, а через месц Германа-Эрика благополучно шлепнули.

А чем он, Краузе, отличается от данного "провидца"? Он тот же носитель информации, только куда более значимой; он ведает высшие тайны и способен рассказать, что именно есть третий Рейх, а есть он - оккультное государство, начавшее удовлетворять потребности века и общества в сатанизме. Долго будут потом историки и философы объяснять этот феномен причинами экономическими и политическими, но какой экономикой они объяснят изготовление мыла из человеческого жира и каким антисемитизмом - уничтожение миллионов и миллионов в печах и газовых камерах? Он же в состоянии как объяснить, так и оправдать и то и другое...

Краузе вздрогнул от телефонного звонка.

- Слушаю...- произнес осторожно, еле справляясь с оторопью.

- Штандартенфюрер? - послышался тихий, бесцветный голос Гиммлера.

- Так точно, рейхсфюрер...- Краузе невольно привстал, проглотив вязкую слюну.

- Я хотел бы вас видеть...- Гиммлер выдержал паузу. Завтра. В десять утра.

- Слушаюсь, рейхсфюрер.

Отбой.

Он медленно опустил на рычаги внезапно потяжелевшую, будто из чугуна, трубку. Ужас - горячечный, полыхнувший в мозгу как разорвавшаяся граната, овладел им безраздельно и властно. Хаос мыслей и чувств, - словно предсмертный, как при падении с высоты...

Неужели - конец?

Он подошел к одному из шкафов, достал недопитую бутылку коньяка, хлебнул прямо из горлышка...

Вот оно - сбывшееся предчувствие, вот...

И что же делать, куда деваться? В его распоряжении еще есть неполные сутки, он что-то обязан придумать, чтобы только не очутиться завтра на Принц-Альбрехт-штрассе, в Министерстве имперской безопасности, а вернее, в подвалах его, застланных тяжелыми красными коврами, отчего подземелье именовалось среди сведущих лиц "красной тюрьмой".