Одна из колонн устремилась вперед, таща за собой объемистое одеяние. Большой капюшон упал на спину, открыв юное лицо, обрамленное длинными волосами. Из длинных свободных рукавов, служащих самой верхней частью колонны, показались коричневые руки. Одна из них нанесла Слевийясу быстрый и точный удар в подбородок.　

Фафхрд и Серый Мышатник смотрели друг на друга поверх бесчувственных тел воров. Оба были готовы к нападению, но ни один из воров не шевельнулся.　

Фафхрд сказал:　

— Похоже, мы здесь по одной и той же причине.　

— Похоже? Да это бесспорно! — бросил Мышатник, поедая глазами этого нового врага, который был на голову выше этого высокого врага.　

— Что ты сказал?　

— Я сказал: «Похоже? Да это бесспорно!»

— До чего же ты цивилизован! — довольным тоном заметил Фафхрд.　

— Цивилизован? — с подозрением в голосе спросил Мышатник, крепче сжимая кинжал в коричневой руке.　

— Действуй, но будь осторожен — вот что означает это слово — пояснил Фафхрд, не выпуская Мышатника из поля зрения. Он посмотрел вниз. Взгляд его скользнул по кисету одного вора, потом по кисету второго. Затем, с широкой добродушной улыбкой, он посмотрел на Мышатника.　

— Пополам? — предложил он.　

Поколебавшись, Мышатник вложил кинжал в ножны и бросил:　

— Договорились — быстрым движением он опустился на колени и принялся развязывать кисет Фиссифа — Посмотри Слевийяса! — приказал он.　

То, что толстый вор выкрикнул имя своего напарника, не вызывало сомнений.　

Фафхрд, опустившись на колени и не прекращая своего занятия, заметил:　

— Этот… хорек, что с ним был, куда он подевался?　

— Хорек? — переспросил Мышатник — Это была мартышка!　

— Мартышка — повторил Фафхрд — Такая маленькая тропическая обезьянка, да? Что ж, я полагаю, может быть… я на юге никогда не был… но мне показалось, будто…　

Тихое, стремительное нападение, почти ошеломившее их на мгновение, на самом деле не было для них по-настоящему неожиданным. Каждый из них, сам того не сознавая, ожидал его.　

Трое наемников кинулись в атаку с обнаженными шпагами, уверенные в том, что двое шакалов не могут быть вооружены ничем более страшным, чем обыкновенные ножи, и окажутся такими же робкими, какими воры всегда бывали в уличных стычках… Так что именно им пришлось удивляться, когда с великолепным проворством Мышатник и Фафхрд устремились вперед и, встав спиной друг к другу, бесстрашно встретили натиск длинных шпаг. Мышатник сделал быстрый ложный выпад так, что клинок нападавшего с правой стороны прошел лишь на волосок мимо его левого бедра. И мгновенно он сделал рывок вперед. Его противник, в отчаянии пытаясь отступить, тоже, в свою очередь, сделал ложный выпад. Намеренно неторопливо острие длинного тонкого лезвия Мышатника прервало этот выпад с деликатностью принцессы, отвечающей на поклон, а потом, рванувшись вперед и немного вверх, прошло между двух чешуек бронированной куртки наемника, меж его ребер, сквозь его сердце и спину с такой легкостью, как будто разрезало нежнейшее пирожное.

Тем временем Фафхрд, отражавший нападение сразу двух наемников с другой стороны, отпарировал их удары, сделав несколько мощных выпадов, и молниеносно чиркнул по воздуху клинком, таким же длинным, как и оружие Мышатника, но более тяжелым, так что тот полоснул по шее одного из противников, наполовину того обезглавив. Потом, быстро отскочив, он приготовился нанести смертельный удар другому. Но в этом уже не было необходимости. Узкая полоска выпачканной кровью стали, направляемая рукой в серой перчатке, пронеслась мимо него и пронзила последнего бандита тем же манером, каким Мышатник прикончил первого.