Датский адмирал Северин Норби писал своему королю в 1525 г. из России:

«Русские захватили датские владения на Севере, о чём я узнал во время посещения пограничных районов, где беседовал с русскими… великий князь владеет куском норвежской земли на Грум и Ланде, принадлежащей двум монастырям епископского подчинения» — и подтверждает это во втором письме:

«Гренландия и другие земли зависимы от великого князя. Это я знаю также, ибо я разговаривал с людьми из этих мест».

Начальник крепости в Бергене К. Фолькенсдорф в письме датскому королю Кристиану III писал в 1557 г.:

«Англичанин доверительно рассказал мне, что он ел и пил с людьми, которые родились в Гренландии, и которые каждый год совершают поездки на Русь и обратно. Эти люди привозят великому князю дань по льду. Они познакомили его с начальником, рассказавшим, что между Гренландией и Русью зимой и летом лежит лёд, так что можно ездить на санях. Поездка продолжается месяц. Во льдах бывают полыньи и тогда ходят не больше месяца».

В 1576 г. Датский король Фредерик II писал своему приказчику в Норвегии Л. Мунку:

«Известно нам стало, что прошлым летом несколько тронтгеймских купцов вступили в Вардё в сношение с одним русским кормщиком Павлом Нишецом… ежегодно около Варфоломеева дня плавающим в Гренландию, который уведомил их, что если за его труды ему дадут некоторое вознаграждение, он, пожалуй, сообщит им данные об этой земле и проведёт туда их суда».

На острове Матвеев вблизи Югорского Шара некогда стоял большой крест, на котором был вырезан год 1576 и несколько русских имён: Береза, Фёдор Павлов, Елисей. Рисунок креста был опубликован в 1611 г. Комиссаром первой нидерландской экспедиции по отысканию северо-восточного прохода И.Х. ван Линсхотеном.

Таковы первые, но не единственные литературные сведения об истории посещения русскими поморами архипелага, называемого то Груланд, то Грум и Ланд, то, ошибочно относя его к Гренландии.

Археологические раскопки показали, что большое число русских поселений находилось в окрестностях посёлка Баренцбург. Здесь в заливе Гренфьорд в восемнадцатом веке существовал крупный промысел белух. Наиболее известное из становищ связано с именем Ивана Старостина. Его большой дом, который включал в себя семь помещений, в том числе кузницу, стоял на высоком правом берегу реки Линне. Ближе к Баренцбургу на мысу Фестинген располагался одиночный промысловый дом. Большое становище, состоявшее из нескольких построек, обнесенных по всему периметру неглубоким рвом, находилось на западном берегу Гренфьорда напротив Баренцбурга.

Систематическое освоение архипелага другими странами началось в конце шестнадцатого века после того, как голландский мореплаватель Виллем Баренц в 1596 году впервые нанёс на карту очертания Шпицбергена, который он принял сначала за берега Гренландии.

Активизация экономической деятельности на Шпицбергене компаний и предпринимателей европейских стран заставила царское правительство заняться «шпицбергенским вопросом». Оно приняло решение направить на архипелаг экспедицию, которой поручалось провести разведку месторождений каменного угля.

Возглавил её Владимир Александрович Русанов — исследователь Арктического бассейна, геолог, видный учёный начала XX века. Им было обследовано около двух тысяч километров побережья архипелага, открыты и нанесены на карту каменноугольные месторождения, на которые были установлены заявочные столбы.

Перед уходом с архипелага в 1912 г. В.А. Русанов отправил своего помощника — известного полярного исследователя Р.Л. Самойловича с двумя членами экспедиции на попутном пароходе в Россию, а сам направился к Новой Земле, где и затерялся след судна «Геркулес», на борту которого находилась российская экспедиция.

Но благодаря усилиям и энергии Русанова и его сподвижника Самойловича было положено начало добычи угля русскими на Шпицбергене.