Ну, девять утра — время ещё раннее — решили отдохнуть до одиннадцати. Пошли в центр и встретили в бутикене приехавших консульских работников. Все волнения Старкова относительно того, чем мы заберём людей в аэропорт, если их в Лонгиербюене будет много, оказались напрасными. Мои уверения в том, что со мной никто никогда не оставался забытым в Лонгиербюене, не оказывали должного воздействия, и Старков старался внушить мне, что я думаю только о себе, а он заботится о других людях. Это было смешно, но я перестал спорить, так как вообще-то это не имело никакого смысла.

Наши археологи, которые хотели прилететь из Баренцбурга в Лонгиербюен попутно с консулом, не прилетели, поскольку консул вёз в вертолёте машину на ремонт в Лонгиербюен и потом отвозил её обратно, а, значит, лишних мест для пассажиров не было. Не знаю, зачем нужно было везти машину вертолётом для такого краткого ремонта. Неужели в нашем посёлке нет хороших механиков и хорошей мастерской? Скорее всего, дело во взаимоотношениях с трестом, которые давно испорчены.

Прошлись мы по бутикену, я купил пару сувенирных медведей на магнитиках для подарков. Потом зашёл в контору по налогообложениям, где поговорил со знакомым мне начальником, сообщившим о росте налогов на два процента и хороших сборах, а заодно росте цен на товары и услуги.

Зашёл в Самфунсдрифт, где встретился с Амунд Суленом, старым моим знакомым, попросил его книгу со статистикой Шпицбергена за 2003 г., которую мне тут же вручили. Я в восторге, ибо информация — это сегодня двигатель всего прогресса, а мне ещё от него отходить рано, хоть и теряется потихоньку интерес к работе на Шпицбергене. Но ещё не всё написано из задуманного.

В два часа дня подъехал, как и обещал, Иса и отвёз нас сначала в Нью Бюен за вещами, потом в аэропорт.

ИСА

Кто такой Иса? Фамилию его не помню, хотя человек этот доставил мне немало неприятных минут. Вообще-то мы с ним довольно мало знакомы, хоть и встречались много раз. В прежние годы он работал на руднике Пирамида. Кем он там числился, до сих пор не знаю. Известно мне было лишь то, что я часто его встречал в Лонгиербюене. Сначала видел его стоящим возле магазина и торгующим русскими сувенирами. Поэтому вскоре понял, что он относится к тем счастливчикам, кому директор рудника доверяет торговлю.

Позже, когда по просьбе губернатора мы прекратили разрешать нашим сотрудникам стоять с товарами в Лонгиербюене, Иса всё равно появлялся в норвежском посёлке, если не так же часто, как я, то во всяком случае не редко.

Наступил момент, когда норвежская администрация заинтересовалась его частыми посещениями Лонгиербюена. Они, конечно, не имели права высказывать официальные претензии, но всё-таки интересовались у меня, чем на Пирамиде занимается человек, который большую часть времени проводит в норвежском посёлке.

Задали этот вопрос и нашему консулу, намекнув на то, что Иса занимается какими-то не совсем законными торговыми операциями. Короче говоря, Ису отправили на материк по окончании рабочего контракта. Вскоре после этого закрыли и рудник Пирамида.

И вдруг я снова вижу знакомую худенькую фигуру чеченца Исы в Лонгиербюене. Оказывается, теперь его взяли на работу в Баренцбург, и он стал правой рукой Соколова в тех же вопросах, какими он занимался на Пирамиде.

Ну, а ещё позже Иса нашёл себе работу в Лонгиербюене, переехал туда жить и теперь занимает весьма важное положение в посёлке, занимаясь хозяйственной деятельностью. То есть человек нашёл своё место в жизни, обосновавшись у норвежцев и стараясь не терять связей с российским посёлком, в котором теперь бывает наездами, как раньше наезжал в Лонгиербюен.

В аэропорту мы довольно долго ожидали пока привезут машину консульства из ремонта, а потом все вместе помогали погрузить её.