А память, такая странная, сохраняет лишь то, что ей нравится. Пытаешься после вспомнить что-то очень важное для тебя, а не получается, как ни стараешься морщить лоб и тереть виски. Так что впоследствии приходилось мне ещё не раз начинать писать дневник, многие из записей сохранились, многие уже попали в рассказы.

Но сегодня я говорю о Шпицбергене, где провёл почти беспрерывно без малого девять долгих лет. Если бы я вёл ежедневно дневник, Как начал с первого дня приезда на архипелаг, это была бы удивительная и замечательная история, но она заняла бы, наверное, несколько томов книг, что понятно по первым записям. Конечно, это было бы интересно, да только дневник в эти годы я, увы, не писал, оборвав его буквально через пару месяцев. Причин тому не мало. Во-первых, как переводчику, а затем и уполномоченному треста в Нораегии, занимавшимся различными переговорами и весьма объёмной перепиской, мне всё время порой до глубокой ночи приходилось составлять на двух языках официальные бумаги, что не оставляло почти времени для собственного творчества и регистрации мыслей в дневнике. А, во-вторых, обстановка… Впрочем, что об этом говорить? Дневник не написан.

И всё-таки я пишу сегодня именно «Шпицбергенский дневник». Что так?

Завершил я свою работу в тресте «Арктикуголь» в качестве уполномоченного по связям с иностранцами на самом рубеже столетий и даже тысячелетий, то есть в декабре 1999 г. Однако ежегодно продолжал бывать на Шпицбергене в летнее время. Переманили меня к себе археологи. То конференцию международную проводим, то юбилейные мероприятия с приглашением иностранных гостей. И всякий проводил на архипелаге всего недели две-три. А в последний раз поехал на целых два месяца в экспедицию. Тут-то и возникла у меня идея описывать для себя каждый день, главным образом, с целью регистрации погоды.

Дело в том, что погода на Шпицбергене штука непредсказуемая. Снег может пойти в июне, июле и августе, а в апреле, когда снежный покров ещё и не думает покидать землю, вдруг может быть так жарко под незаходящим солнцем, что хочется раздеться и устроить своё тело поудобнее для загара. Планируя сесть в скором времени за очередной роман, я и решил для памяти записывать ежедневно состояние погоды, чтобы потом как можно реальнее представить условия жизни моих будущих героев, попавших на архипелаг. Ну а начав писать, я уж фиксировал не только погоду, но попутно и другие заинтересовавшие меня факты, коих в этот мой приезд оказалось до удивления великое множество. Так что под конец командировки, заметив для себя, что поездка оказалась необычайно насыщенной событиями, систематично попадавшими в мой дневник, я подумал, что многим читателям это может показаться интересным. Тогда я и решил сесть за книгу с названием «Шпицбергенский дневник», в которой не просто дать свои дневниковые записи этих двух месяцев жизни на Шпицбергене, но и снабдить отдельные моменты своеобразными пояснениями в виде отступлений в прошлое, которые для лучшего понимания позволят рассказать читателю о людях, с которыми мне пришлось встречаться в этот короткий период и некоторых связанных с ними эпизодах моей жизни. Эти отступления существенно расширят временные рамки дневника, делая его, возможно, хронологией более чем десятилетнего периода. Надеюсь, такие дополнения сделают дневник ещё интереснее для читателя.

Но сначала мне хочется всё-таки дать те первые дневниковые записи, что я делал в далёком 1991 году сразу по прилёте на Шпицберген, когда и посёлок норвежский был совсем другим, и оба российских посёлка ещё функционировали нормально, и Советский Союз ещё доживал свои последние месяцы. Само сопоставление этих дневниковых записей с разрывом в тринадцать лет мне кажется интересным не только для меня, но и для читателя. Прочтём же эти страницы.

1991 ГОД

18 сентября, Арктика, Шпицберген, Баренцбург

Итак, свершилось то, о чём я ещё год назад, да даже полгода тому вовсе не мечтал.