Когда полог палатки открылся, все разом смолкли.

— Ну чего там?

— А чего — нормалек! Уделал ее, как бог черепаху! Не баба — конь! — похвастался сделавший свое дело ухажер. — Давай следующий.

— Ну все, пацаны, я пошел, — вскочил на ноги очередник, на ходу расстегивая ремень. — Ну я ей сейчас всандалю!..

Женщину пропустили через отделение, потом сходили к ней еще по разу и отдали соседям за бутылку водки. Чувства неловкости уже никто не испытывал — а с чего, подумаешь, какая-то проститутка! Туда ей и дорога!

От покупной любви отказался только Сашка Мохов. Ему почему-то стало ужасно противно и страшно ударить в грязь лицом. Если все узнают, что он ничего не смог, ему проходу не дадут.

— Ну ты чего, пойдешь, что ли? — толкнули его в бок.

— Не-а. Что-то не хочется, — нарочито грубо ответил он.

— Не стал, потому что не встал? — хохотнул кто-то.

— Да ну ее… Терпеть не могу черных!

Все понятливо заржали, но настаивать не стали. Не хочешь — как хочешь, твое дело! Но Сашкину долю, выплаченную за чеченку, не отдали.

Говорят, что раньше с этим делом было еще проще, что за пять-шесть тысяч можно было купить себе женщину не на ночь-две, а навсегда и, пряча ее от офицеров, пользовать хоть всем взводом за одну только кормежку, заставляя заодно грязное белье стирать. А потом продать, выгнать, хоть даже убить и бросить труп при дороге. Потому что ни ее жизнь, ни жизнь солдат, которые ее купили и используют по назначению, на войне ничего не стоит. Другая цена жизни человеческой на войне. Другие, не подходящие для гражданки, мерки. Все — другое!

Если это считать возмужанием, то все они возмужали очень быстро, превратившись из сопливых пацанов в настоящих мужиков.

И это та же самая, что навешивали им на грудь, медаль, только с обратной стороны. Почему мы даем им право убивать и умирать в девятнадцать лет за непонятно какие идеалы и лишаем права жить так, как живут на войне солдаты. Почему мы с них требуем, как со взрослых мужчин, а разрешаем, как мальчикам. Не бывает так! Бывает так — как бывает.

Как есть!..

Глава 25

— Сколько?

— Десять миллионов…

Ну, конечно, не рублей, а полноценных американских «президентов». Кому, кроме русских, их деревяшки нужны?

Запрашиваемая сумма была не самой большой, но раздавать деньги просто так, за здорово живешь, на Западе не принято.

— Мы вам уже давали деньги…

— Так те кончились.

— Все?!

— Все. Нам еще свои вложить пришлось! Вот, пожалуйста, калькуляция.

Ну-ка, что там?

Полмиллиона — на оружие, закупленное на выставках вооружений и в третьих странах, с приложением прайсов, чеков, счетов-фактур и прочей отчетной документации.

Ну, предположим, так.

Миллион на оружие, закупленное у русских прапорщиков, работающих кладовщиками на военных складах, с приложением рукописных прайсов и расписок на оборотах разлинованных листов, вырванных из амбарных книг. С ценами, равными мировым.

«Граната F-odin — фоти долларов штука…

Патроны к автомату Kalashnikoff — ван доллар штука…»

Тут вроде все сходится…

Питание боевиков из расчета сто долларов в сутки, с раскладкой и калькуляцией утвержденного недельного меню. Все сбалансировано, все как положено — соки, фрукты, йогурты, пищевые и витаминные добавки, шоколад, зубочистки… Помножить на число едоков…

Вот тебе еще пара миллиончиков.