Мать Борьки, как работник народного образования, в колхозе не состояла, а потому ему не грозила кабала колхозной оседлости. Но он жил в селе, а потому должен был делить со своими сельчанами все или почти все тяготы деревенской жизни. Он был у всех на виду, и при малейшей оплошности с его стороны на селе укоризненно говорили:

– А еще сын учительницы.

Звание сына учительницы обязывало. А потому он старался вести себя осмотрительно, не участвовать в слишком разнузданных шалостях, избегать драк. Драки на селе были своеобразным видом спорта, особенно в пьяном виде, законным выходом из тяжелого беспросветного быта.

По дореволюционной традиции село Кунаково было поделено на два лагеря: в одном была Иншаковка – восточная половина села, населенная в прошлом совершенной беднотой, жители которой в большинстве своем носили фамилию Иншаков, а в другом были Зайцевы, исправные середняки (в основном под фамилией Зайцев), содержавшие крепкие по черноземным меркам хозяйства и имевшие отходы в Москву, и «барские» – потомки работавших когда то на барина Шилова. С незапамятных времен в селе, насчитывавшем около 200 дворов, существовали недоверие и неприязнь между этими лагерями, выливавшиеся в ссоры, коллективные драки, а временами и в настоящие побоища. До укрупнения колхозов на селе существовали три разные артели – отдельно для Иншаковки («Красный пахарь»), для Зайцевых («Путь Сталина») и для Барских («Пролетарий»), и последователи вождя всех времен и народов на селе вместе с «пролетариями» в противостоянии с «пахарями» всегда были заодно и дружно поддерживали другу друга против «иншаковских».

«Иншаковские» отличались дерзким характером, неудержимой жаждой стычек, неутомимыми мастерами организации засад, разборок и актов мести. Мальчишки редко появлялись на территории «вражеской» стороны в одиночку. В школе, как правило, наступало перемирие, но только в стенах школы, где противники только петухами наскакивали друг на друга, пускали в ход вербальные выражения далеко не мирного и дипломатического характера, угрожали, но рукам воли не давали. После уроков же военные действия возобновлялись с неукротимой последовательностью и энергией.

Больше всего драк и потасовок случалось на масленицу. На селе еще сохранилась старинная традиция коллективных кулачных выступлений, известных под названием «кулачки».

Сразу после школы, не успев как следует пообедать, первый эшелон «кулачников» выбегал на улицу. Его участники, в соответствии со своей весовой категорией, являлись мальчишки от восьми до двенадцати лет.

«Кулачки» начинались на границе Иншаковки и Зайцевых напротив магазина и церкви. Бойцы с той и другой стороны выстраивались в линию – стенку – и начинали биться, то бишь боксовать, кто как умел. Впрочем, правила «кулачек» были довольно строгие: наносить удары по голове и ниже пояса, а также ногами и посторонними предметами запрещалось категорически. При малейшем подозрении бой немедленно останавливался, и подозреваемый должен был предъявить противникам свои варежки или рукавицы, чтобы те могли убедиться, не спрятан ли там свинцовый или железный «биток».

В том случае, если подручное средство обнаруживалось, виновному предлагалось «биться» один на один с самым сильным бойцом противной стороны, при этом никто из его команды за него вступиться не имел права. Если «нарушитель конвенции» от единоборства отказывался, то он изгонялся с «кулачек» на весь «спортивный сезон», то есть до конца масленицы.