– Меня дома не было, – захлебываясь от слез, говорила старушка. – А этот ирод из сарая козу вывел и …

Дело, которое пришлось рассматривать Чубею, было более чем странным. То ли по национальной традиции, то ли просто в белой горячке Мамед изнасиловал козу и теперь хозяйка искала у нового председателя защиты поруганной чести своей рогатой питомицы.

– Разберемся! – заверил Чубей. – Эй, Феоктистыч, Мамеда ко мне!

– Было, – сходу признался Култуяров. – Шайтан попутал!

– Тебя шайтан попутал, а у меня теперь молоко никто покупать не хочет! – завопила бабка, пытаясь вцепиться козьему насильнику в волосы.

– Цыц! – рявкнул Оторвин, перехватывая инициативу. – Ты, Мамед, эту самую козу выкупить должен.

– Выкупить? – усмехнулся Култуяров. – Значит, выкупить. За деньги?

– Конечно!

– А ничего более умного ты не придумал? – Мамед с хохотом вывернул карманы штанов наизнанку. – Не было у меня денег в этой жизни, да и, наверное, уже не будет! Хрен тебе на воротник, старая дура! Нет у меня бабла!

– В нашем кооперативе заработаешь, – спокойно объявил Чубей. – Дел, у нас Мамед, выше крыши. Найду тебе занятие по душе!

– Это как?

– А так! – для пущей важности Оторвин взял ручку и начертил на листе бумаги извилистую линию. – Мое место освободилось. Его и займешь. Что нос повесил? Целое стадо или как там у вас? Гарем в твоем распоряжении будет. Дери – не хочу! Ни один бык-сементал о таком счастье и не мечтал!

Неожиданно ставший падишахом Мамед поплелся к своему гарему, а бабка бухнулась на колени.

– Ой, Мишенька! Родненький ты мой! Да как же тебя благодарить-то?!

– Вставай, бабка! Не в церкви! – Чубей попытался отыскать нужную фразу и вспомнил незабвенного Афоню. – Лучшая благодарность, старая – отсутствия жалоб от населения.

Следующим вопросом, который Мишка решил в свойственной ему радикальной манере, была проблема средств массовой информации. Началось все с того, что Оторвин потребовал свежую газету, а Феоктистыч, бледнея от ужаса сообщил:

– Егор Никанорыч…. Ну, бывший наш. Пройдоха этот. Велел почтальонке все газеты к нему прямо в домашний туалет сносить.

– Если через пять минут прессы у меня на столе не будет, – прошипел председатель. – Душу выну! Костылем так отхожу, что больше не встанешь! Время пошло!

Заместитель-сторож явился с ворохом газет меньше чем через пять минут. Чубей углубился в чтение и вскоре нашел то, что не шло ни в какое сравнение с конкурсом «Властелин села». «Быкохвостовский вестник» оповещал народ о том, что через три дня начинается кампания по выборам депутатов парламента. Мишка закрыл глаза и отчетливо увидел себя с депутатским значком на лацкане пиджака стоящим на трибуне. Внизу, раскрыв от изумления и умиления рты, речь нового лидера слушали коллеги-парламентарии. Горели юпитеры, сверкали вспышки фотокамер, а Мишка все говорил. О коррупции и взяточничестве, о страданиях честных тружеников, о назревшей необходимости все взять и поделить. Чубей так замечтался, что не заметил, как в кабинет вошел посетитель. Фима Циркулев с удивлением смотрел на председателя, который блаженно улыбался и шептал что-то о подлецах, строивших дачи за народные денежки.

– Миша! – тихо позвал Циркулев. – Мишаня!

Чубей открыл глаза.

– А, Фимка… Ты-то мне и нужон.

– Ты мне тоже.