План Кисина таков: привязать к последнему вагону скоростного поезда Москва Санкт Петербург гигантского воздушного змея, длинна веревки которого – 40 км. Когда поезд наберет ход, змей вместе с отважным космонавтом поднимется в воздух, где преодолеет пределы стратосферы. В открытом космосе Кисин пробудет до прибытия поезда в Петербург. Затем аккуратно приземлится и получит 10 млн. долларов за вычетом налогов…»

Около минуты он просто сидел, глядя на строки и пытаясь постичь тайный смысл прочитанного. Первая мысль, которая пришла в голову: «А как же он будет пролетать мосты и тоннели?!» Сирманн невольно поморщился: грубость в обращении с фактами и пренебрежение всеми законами физики поражали, словно неприятный запах. Он перевел взгляд на соседнюю полосу. Газета была явно из России, об этом, помимо языка, свидетельствовало простое, как лапоть, и четкое, как приказ, название. Она называлась «Бригадир».

Номер вчерашний, значит, этот Кисин уже должен был приземлиться, решил Густав, и тут же одернул себя – что за бред! Вот он – наглядный пример того, что никакие барьеры Еврозоны не могли сдержать потоки крепкого русского слова, размывающего хрупкие берега эстонского самосознания. Подобные издания прочно обосновались на газетных лотках его родины.

Оторвав взгляд от заметки, на которую натолкнулся взгляд во время долгих минут ожидания, Густав внимательно оглядел владельца периодического чуда, только что перевернувшего его представление о пилотируемой космонавтике.

Лицо незнакомца, наполовину скрытое газетой, выражало крайнюю сосредоточенность. Кажется, он даже шевелил губами во время чтения. Его и без того широкий веснущатый нос раздувался, а близко посаженные глаза бегали, пытаясь слепить из газетных строк хоть какой то смысл. В том, что оборотная сторона газеты содержала такие же шокирующие откровения, что и лицевая, Густав практически не сомневался. Одет незнакомец был в черный, несколько затасканный костюм старомодного кроя и лаковые туфли.

В этот момент он…уфф!.. оторвался от газеты и добродушно глянул на Сирманна.

– Ехай Русия, – заявил он на чрезвычайно ломанном русском, и тут же добавил, чтобы отсеять всякие сомнения о своем происхождении, – от Финляндия.

– А а а, – ответил Густав. Приятно было, что незнакомец оказался финном, то есть практически собратом.

– Гёйсе Пюйкеннен, – отложил мистер Финляндия газету и, привстав, протянул руку.

– Густав Сирманн, – так же коротко представился эстонец, поднимаясь с места и пожимая широкую разлапистую ладонь.

– От Русия?, – и Пюйкеннен плюхнулся на место, указывая прямо на своего собеседника.

– Нет, нет, я – эстонец, здесь, Эстония, Таллинн.

– О о о, – не то уважительно, не то сочувственно покачал головой финн, – Я – Русия, – и он развел в стороны руки, показывая, как высоко в небе летит его серебристый самолет, и продолжил путать слова – Таллинн? Эйропорт? Всреча?

– Нет, нет, никого не встречаю, я тоже лечу в Россию, в Москву, – поделился планами Густав и, заметив, что собеседник смотрит на него как баран на новые ворота, произнес то немногое, что он знал по фински:

– Puhutteko englantia? (Вы говорите по английски?/фин./)

– Joo (Да. /фин./), – после некоторого раздумья кивнул Гёйсе.

– I meet nobody, – продолжил Густав, – Just as you, fly to Russia, in Moscow.

В этот момент Гёйсе округлил, насколько мог, свои скромных размеров глаза и после короткой паузы воскликнул:

– We fly together!.. But, – вдруг огорчился он, – Not to the end. I`m goin` to reach the Valadivostokk.(Мы летим вместе! Но… не до конца. Я собираюсь достичь Владивостока. /англ./)

Костюм на секунду задумался, как бы сообщить о цели своей поездки, и в итоге решил сделать это максимально доступными жестами.