|
Но затем осмелел и зашагал по тропе почти как на прогулке. Ситуация складывалась самым благоприятным образом, и с каждым шагом шансы на скорый выход за пределы Периметра росли как на дрожжах. Правда, немного раздражал Хомяк, которому в ближайшем времени предстояло снова стать Решетниковым Михаилом Николаевичем. Временно разжалованный генерал старался идти как можно ближе к Штыку и поминутно чуть ли не наступал ему на пятки. После очередного такого манёвра Штык резко развернулся и рявкнул на боязливого «бойца»: — Так, солдат! Набрал дистанцию три метра! Ещё раз мне сзади по ноге попадёшь — заставлю отжиматься до обеда! — А скоро обед? — тут же подал голос Буль. — Так, солдат! — рассвирепел Штык. — Ещё один вопрос про обед — и будешь отжиматься вместе с Хомяком! Хомяк отстал, но хватило его ненадолго. Уже минут через двадцать Штык снова слышал совсем близко сзади его тяжёлое испуганное дыхание. — Ну?! В чём дело, боец? — резко останавливаясь и поворачиваясь лицом к Хомяку, вопросил Штык. — Чего боишься? Докладывай! — У меня такое чувство, — пролепетал Хомяк жалобным голосом, — что за нами наблюдают. А ещё лицо и руки постоянно то покалывает, то щекочет, а то жаром обдаёт. И пот по спине стекает. Я чего-то очень боюсь. Очень! — Отставить панику, — бодро скомандовал Штык, ощущая, как ему становится не по себе. — Мы идём по хорошо разведанной дороге. Если рядом враг — у нас есть оружие. Вопросы есть? Вопросов нет! За мной шагом марш! Генералам было тяжело. Оба быстро вспотели и дышали как после километровой пробежки. При этом Штык с удивлением понял, что не испытывает больше ни капли злорадной радости. Двое людей в возрасте честно исполняли свой солдатский долг так, как понимали его. Сейчас не генералы задыхались под тяжёлым грузом, а ефрейтор Буль и рядовой Хомяк. Размякать сейчас было категорически нельзя, и Штык отогнал все эти мысли прочь. Ещё через полчаса они вышли на небольшую поляну. Тропа уверенно шла прямо по центру открытого пространства, но впервые за всё время у Штыка возникло ощущение, что идти через эту поляну ему совершенно не хочется. Он остановился. — Генерал Штык, могу я задать один вопрос? — почтительно спросил подошедший почти вплотную Хомяк. — Валяй, — разрешил Штык, не отрывая взгляда от центра поляны. — А почему эта протоптанная дорожка по всей длине имеет одинаковую ширину? Мне почему-то кажется, что, если её протоптали случайные пешеходы, она не может быть такой идеально ровной. Штык, пытаясь «переварить» услышанное, тупо продолжал смотреть вперёд, поэтому отчетливо заметил, как впереди, прямо поперек тропы, в паре сантиметров над землей вдруг что-то сместилось. И вроде бы ничего внешне не изменилось, но Штык готов был поклясться, что вперёд идти стало смертельно опасно. — Действительно, очень странная дорожка, — растерянно сказал он вслух. — Может, это не дорожка вовсе? — осторожно сказал Хомяк. — Что это там такое впереди происходит? Штык повернул голову. По примятой траве тропинки с другой стороны поляны шла волна. |
