|
— Пришло время награды получать. Дождавшись, когда генералы вытянутся в строевой стойке, Штык высказал им всё, что накопилось за последние часы. — Таким образом, — завершил он разгромную речь, — я объявляю вам обоим по выговору и по наряду вне очереди. Булю за систематическое нарушение приказов старшего по званию. Хомяку за то, что сперва чуть было не свел своего товарища в могилу. А потом позорно!… Налегке!… Бежал в укрытие, вместо того, чтобы помочь своим товарищам и командирам. Вопросы есть? — Разрешите обратиться, мой генерал? — тут же отозвался Буль. — Когда у нас по распорядку следующий приём пищи? — Не заслужили, — буркнул Штык. — Вопросов нет. Даю на приведение себя в порядок пятнадцать минут. Потом выдвигаемся. Буль печально сдвинул лохматые брови и в следующий момент, к изумлению Штыка, расстегнул рукав куртки, обнажая не меньше полудюжины дорогих часов, аккуратно одетых на толстое волосатое предплечье. — И ты молчал, скотина? — ласково сказал Штык, приближаясь к генералу. — Давай сюда! — Это мое! — быстро сказал Буль, опуская рукав. — Часы дай, — спокойно сказал Штык. — А то я сейчас устрою военный трибунал с разбирательством, откуда у простого тупого ефрейтора дорогущие часы в золотых и платиновых корпусах. — Это военный трофей! — с вызовом сказал Буль. — Полученный, согласно вашему, мой генерал, распоряжению. — Согласно МОЕМУ распоряжению? — изумился Штык. — Да ты, дорогой, наверное, с рюкзаком сегодня перебегал. Или недобегал. Это как посмотреть. — Вашему, генерал Штык, — обиженно сказал Буль. — Вы же сами отдали нам с Хомяком лагерь «на полное разграбление». Значит, всё, что найдено, — военный трофей. Мысленно чертыхнувшись, Штык требовательно протянул руку: — А теперь реквизирую одни часы ввиду необходимости оных для нужд высшего командного состава. Не жмоться, у тебя их ещё полно. Да не надо мне в золоте и блестяшках. Вон те, серые, давай. — Вы только не забудьте потом вернуть, — обеспокоенно сказал Буль, — когда надобность пройдёт. — Не переживай, время лечит. Когда надобность пройдёт — отклеишься уже сердцем-то. — Всё равно от них толку нету, — бурчал Буль, покорно снимая массивные стильные часы и протягивая их «начальству». — Как эта фигня мне по ногам чирканула — так все теперь разное время показывают. Часы удивительно удобно лежали в руке и прямо-таки просились на запястье. Стилизованные под старину стрелки показывали четыре часа пятнадцать минут. 11 Хомяк получил обратно свой рюкзак. — Чтоб слишком резво не бегал, — пояснил ему Штык, подтягивая плечевые ремни. Оказалось, что и с рюкзаком за плечами Хомяк прекрасно чувствует аномалии. Чёрный лес остался позади, и Штык приказал поворачивать. Поглядывая на компас, он продолжал удерживать в голове представление о примерном расположении лагеря. |
