Перед вокзалом поезд притормозил, и Сашка, улучив момент, спрыгнула на платформу. Город встретил суетой и гомоном толпы. У выхода из вокзала прямо на ступеньках сидел одноногий баянист и хриплым голосом пел песню о войне, которую Саша раньше не слышала. Она замерла, стараясь запомнить слова.

Баянист закончил петь, достал откуда-то из-за пазухи металлическую фляжку, отвинтил крышку, что-то глотнул и поморщился. Заметив Сашку, он ей подмигнул.

— Та одна?

— Нет, с мамкой. Она на Куйбышевскую пошла, а я отстала. Дяденька, подскажите, куда бежать?

— Туда! — махнул он и опять положил руки на клавиши.

За спиной полилась «Катюша», а Сашка, ловко лавируя между людьми, понеслась в сторону нужной улицы. Сразу за рестораном (его девочка запомнила по большим окнам с бархатными занавесками, которые и сейчас там висели), находился кинотеатр, за ним в ряд шли магазины и небольшие лавочки, по большей части еще закрытые. Возле сапожной будки Саша остановилась. Она хотела спросить, где вход на рынок, но сапожник прибивал набойку и из его рта торчали шляпки гвоздей, поэтому Саша не решилась его отвлекать.

Увидев женщину с пустой корзиной, девочка пошла за ней следом и не ошиблась. Мясную лавку она нашла быстро — на улице под навесом стояла колода, на которой мясник орудовал топором, ловко разрубая тушу на чести.

— Здравствуйте, у вас колбаса есть?

Мужчина поднял голову.

— Тебе какую? Кровяную или домашнюю?

Саша замялась. Степанида не говорила, что хочет Вася.

— А какая вкусней?

— Бери домашнюю, — подсказала та самая женщина с корзиной, подошедшая следом. — В ней мяса больше. Гурген, мне тоже колбаски домашней дай.

Колбаса, завернутая в серую бумагу, так вкусно пахла, что у Сашки заурчало в желудке. Чтобы не соблазняться, она сунула ее в сумку и поспешила назад, помня, что следует торопиться.

Саша не знала, как так случилось, но вернувшись на вокзал, она обнаружила, что ее поезд ушел. То ли слишком долго стояла она у комиссионного магазина, где за стеклом среди меховых горжеток сидели куклы и медведи, то ли у кондитерской, вдыхая знакомые и незнакомые запахи сдобы и конфет, то ли у табачной лавки, где висел красочный плакат «Дадим прикурить фашистам». Теперь, стоя на опустевшем вокзале, девочка чуть не плакала. И не страх провести ночь в незнакомом месте пугал ее, нет. Саша боялась, что Василий не дождется своей колбасы. Она не могла его так подвести!

В небольшом зале ожидания, где Саша осталась перегодить до утра, было неуютно — голые фанерные стены, легкий навес вместо крыши и ни одной скамьи. Люди сидели на своих тюках и чемоданах. Кто-то, не боясь испачкаться, лежал прямо на глиняном полу, сунув под голову вещи. Саша огляделась и пошла в угол, где, обложившись тюками, устраивалась на ночлег пожилая женщина.