Она вышла из комнаты и заперла за собой двери. Рука Силуяна потянулась к ножу…

***

Мария быстро добралась на санях до знакомого дома на Мойке и постучала в двери. Ей никто не открыл. На это она и рассчитывала. Никто Пьетро не охранял. Наверняка заперли его в подвале. А там кричи, не кричи, никто не услышит.

Она открыла двери своим ключом и вошла в холодный дом. Его уже два дня никто не топил, и потому все внутри промерзло. Морозы в тот год стояли страшные.

Она схватила канделябр и с трудом зажгла свечи. Затем опустилась в подвал.

– Пьетро! – позвала она.

– Кто здесь? – послышался его голос.

– Это я Мария. Я пришла за тобой.

– Мария? Ты? Я здесь в углу.

Она осветила пространство и увидела Миру, скрючившегося в углу. У него зуб на зуб не попадал.

– Я тебя сейчас освобожу. Подожди немного.

– Я так замерз, что даже не знаю…

– Молчи. Я все понимаю. Надобно только добраться до твоего дома.…

***

Вскоре они уже были дома у шута. Пьетро отогрелся водкой. Он принял немного внутрь, и Мария стала растирать все его тело. Слуги приготовили теплое белье.

– Тебе легче?

– Совсем хорошо. Приятное тепло. Я себе ничего не отморозил. Шубу отобрали, да шапку оставили. Я на ней и сидел. Шапка добрая меховая. Да жилет был под кафтаном меховой. То и спасло меня. А ты как попала в дом сей?

– Я сразу поняла, где тебя держат, Пьетро. В том самом доме на Мойке. Сеньор Франческо хвастался, что не впустит тебя из рук. Арайя узнал про наши с тобой встречи и обманом выманил у меня кольцо. И послал тебе знак как бы от меня. А кто передал его тебе?

– Твое кольцо, царей даренное? Варвара Дмитриева. Состоит она при молодом дворе Анны Леопольдовны в качестве камер-юнгферы.

– Дмитриева? Но я такой женщины не знаю. Как мог ты принять от неё наше кольцо? – удивилась Мария.

– Сам не знаю, как-то получилось. Все сие в бане происходило, куда нас императрица всех послала. И там сия Варвара меня и подманила. И Балакирев говорил мне дабы не верил ей, но словно морок на меня нашел. Сам в силки попался.

– А мне про все сам Арайя рассказал.

– Ты сбежала после концерта при дворе? – спросил Мира.

– Нет. Арайя запер меня в своем доме в комнате и никуда не выпускал эти дни.

– Но кто же пел вместо тебя?

– Арайя выписал из Италии новую певицу. Девку из Пармы с голосом хорошим. Но я все равно сумела вырваться на свободу. Но боюсь твоему герцогу, также угрожает опасность.

– Бирону?

– Да. Я бежала благодаря яду цикуты, которым изрядно запасся сеньор Франческо.

– Герцог сейчас на свадьбе шутов? – спросил Мира.

– Да. Там весь двор!

****

Но спасти Бирона Пьетро уже бы не смог бы. Яд был засыпан в бокал незаметно. И тот бокал в руки Бирона попал. Сделай он всего несколько глотков, и его бы настигла смерть.

Герцога спас Лейба Либман, не велев тому пить на шутовской свадьбе….

****

Год 1740, февраль, 6-го дня. Санкт-Петербург.

В ледяном доме.

Волынский приказал оставить молодых в Ледяном доме до утра, и дабы они не сбежали раньше времени, то велел крепкий караул к ним приставить, и строго караульным наказал, дабы они никого из комнаты ледяной не выпускали. Императрица кабинет-министру своему не возражала.

И государыня уже собиралась уходить, как в комнате появился тот, кого они уже не ждали сегодня увидеть. Это был шут Педрилло.

– Адамка! – вскричала Анна. – Где это носило тебя?

– Да я в самое нужно время прихожу матушка-государыня.