— Может, и так, — отозвался Армстронг и натянуто улыбнулся. — Но на местных жителей рассчитывать можно только до тех пор, пока они на твоей стороне. Не обижайся, но чаще всего так оно и бывает, и забывать об этом нельзя. Если бы ты захотел, ты бы нас завез в такое место, откуда бы нам никогда самим не выбраться. ДСС — это хоть какой-то шанс определиться на местности. Хотя… Будь моя воля, я бы здесь побольше спутников запустил.

— Что-то впереди видеть, — сообщил Клыканини. Действительно, впереди деревья расступались, и виднелась какая-то постройка.

— Внимание всем, — распорядился Армстронг. Все легионеры схватили оружие и развернулись к цели. Или правильнее было бы сказать, к мишени? Это должно было стать ясно после следующей команды Армстронга.

— Да это Бобби Черного лачуга, — спокойно пояснил Хансен. — Живет он тут. Старина Бобби торгует понемножку. Понемножку жратвой, понемножку наживкой, горючим опять же, выпивкой. Кому за деньги, а с кем меняется. Кому продавать, что продавать — это ему до лампочки, лишь бы в накладе не остаться. Так что вы пушки-то прибрали бы.

— Мы вообще-то попусту палить не привыкли, — объяснила ему Супермалявка, опустив ствол автомата «Громобой», который размером был чуть поменьше ее самой. — Но кто-то стрелял в нашего капитана в тот день, когда мы прилетели сюда, а теперь наш «Луи» думает, что его в плен взяли. Taк что пушки нам еще, может быть, очень даже пригодятся. А уж если мы примемся палить, то ты, малый, ложись на палубу и под ногами не мельтеши, понял?

— Ну, ежели после первого вашего залпа мы не перевернемся вверх дном, я так и сделаю, — осклабился Хансен. — Так что вы, ребята, с пальбой поаккуратнее. Эти плоскодонки — они жуть как легко переворачиваются, когда палуба сотрясается.

— Мы тебя поняли, — процедил сквозь зубы Армстронг. — При необходимости приступить к стрельбе всем занять устойчивое положение на палубе. Внимание на цель.

Легионеры рассыпались по палубе катерка, стараясь равномерно распределить вес. Одни присели на корточки, другие распластались на животе, дабы не превратиться, в удобную мишень для врагов. Рулевой по совету Супермалявки, тоже улегся на живот у штурвала. Только Армстронг стоял, как прежде.

Вот тут-то и начались неприятности.

Несмотря на то что проводник божился, будто знает эти места, как свои пять пальцев, катерок, обогнув заросли камышей, на полном ходу сел на мель. Армстронга, стоявшего на носу, от удара подбросило и швырнуло вперед. Он упал в воду в погрузился с головой.

Большая часть легионеров также оказалась за бортом, на мелководье. Глубина здесь была всего с полметра, но этого хватило, чтобы смягчить падение. Только Клыканини получил солидную встряску и долго не мог отдышаться. Прилично досталось и тем, кто удержался на палубе. Только благодаря счастливой случайности не прогремело ни одного выстрела. Учитывая огневую мощь отряда, авария могла обернуться настоящей катастрофой. Даже выстрел из парализатора мог стать смертельным для того, кто ушел бы глубоко под воду.

Над поверхностью воды появилась голова Армстронга. Он огляделся по сторонам и только потом поплыл к мели, где один за другим вставили на ноги легионеры.

— Что произошло? — спросил лейтенант, выбравшись на мелководье.

— На мель налетели, — сообщил Хансен. Он стоял на носу и перегнувшись за борт, смотрел, какие повреждения получил его катер. Гневно взглянув на Армстронга, он заявил: — Если бы вы не велели лечь, я бы эту мель сразу углядел. Чуть не загубили посудину мою!

— Твою посудину? Это ты чуть не угробил мой отряд! — взревел Армстронг.