— Послушайте, капитан, — перебила актриса. — Это наша вина, а не ваша. Ладно? Если уж я вас не виню, не вините себя сами. Мне не следовало позволять Доку уговорить себя туда тащиться.

— Уверен, Док не подумал, что…

— Эй! Я и не пытаюсь свалить вину на Дока, — поспешно перебила Тиффани. — Я уже давно самостоятельно принимаю решения и переживаю их последствия, плохие или хорошие. Я уже большая девочка, если вы этого еще не заметили.

— О, заметил, еще как, — ответил Шутт, невольно улыбаясь. — Не думайте, что я совершенно бесчувственный, или слепой. Просто командование этим хозяйством отнимает у меня гораздо больше времени и сил, чем я ожидал, и я сейчас не могу позволить себе никаких развлечений.

— Развлечений, а? Ну, это уже кое-что, — пробормотала актриса.

— Простите?

— Что? О, ничего. — Она ухитрилась подмигнуть ему, прикрыв одно веко. — По крайней мере, я теперь знаю, чего стоит девушке затащить вас к себе в спальню.

Улыбка исчезла с лица Шутта, словно кто-то выключил свет.

— Поскольку вы проснулись, Тиффани, я хотел сказать вам, чтобы вы не беспокоились насчет… насчет повреждений на лице. Я уже вызвал пластического хирурга, и мы оплатим все расходы и будем продолжать платить вам по контракту, пока последние следы происшествия не исчезнут с вашего лица, сколько бы это ни продлилось.

— Знаю. Врач говорил мне, только… — Актриса повернула голову к командиру. — Знаете, это странно. Я все еще была слегка оглушена обезболивающими, но кажется, он говорил о том, что все расходы оплачивает Максина Пруит.

Лицо Шутта слегка напряглось.

— Знаю, — ответил он. — Мне сказали то же самое. Посмотрим. Вы просто отдыхайте и сосредоточьтесь на том, чтобы поправиться, и не думайте, откуда берутся деньги. Я сам улажу дело с миссис Пруит.

Он направился было к двери.

— А пока, — продолжал Шутт, стараясь придать голосу беззаботность, — обязательно дайте мне знать, если я могу что-то для вас сделать.

— Ну… есть одна просьба, капитан.

— Какая?

— Когда будете говорить с хирургом… Нельзя ли ему немного поработать заодно и над моим носом? Мне он всегда казался слишком большим, и раз уж все равно будут оперировать… — Она замолчала.

— Считайте, что дело сделано. — Шутт улыбнулся, теперь он был почти уверен, что Тиффани не просто притворяется ради его спокойствия. — Попрошу его проконсультироваться с вами насчет конечного результата, и вы сможете внести любые изменения, какие захотите.

— Спасибо, капитан, — сказала Тиффани. — Наверное, это звучит глупо, но…

— Извините, капитан!

Они оглянулись и увидели сына Дока, стоящего в дверях комнаты.

Тиффани взмахнула рукой.

— Привет, малыш! Добро пожаловать в театр ужасов!

— Привет, Тиффани.

— Здравствуй, Младший, — сказал Шутт. — Твой отец лежит дальше по коридору. Он не спал, когда я с ним чуть раньше разговаривал.

— Знаю, капитан, — ответил юноша. — Я его уже видел. Я именно вас ищу.

— Вот как? — Командир быстро взглянул на Тиффани. — Я как раз собирался уходить, давайте выйдем в коридор.

— Нет, можно и тут поговорить. Я бы хотел, чтобы Тиффани тоже это услышала.

— Ладно. Что тебя беспокоит?

— Ну… остальные попросили меня поговорить с вами, потому что я все равно собирался сюда навестить папу.