Когда Шутт явился под конвоем в номер Максины, он первым делом спросил, нельзя ли ему «прилечь на несколько минут», и с тех пор не просыпался. По-видимому, его не встревожило пленение, и он явно воспользовался ситуацией, чтобы наконец-то как следует отдохнуть.

Лаверна поймала взгляд одного из телохранителей.

— Твой дружок в спальне хочет, чтобы его кто-нибудь ненадолго сменил, — сказала она. — Говорит, что начинает свихиваться, сидя в темноте и не имея другого занятия, как следить за нашим спящим другом.

Один из охранников пожал плечами и двинулся к двери в спальню, Но Максина взмахом руки остановила его.

— В этом нет необходимости, — возразила она. — Думаю, наш гость уже достаточно выспался. Кроме того, уже пора нам немного с ним поболтать. Лаверна, разбуди, пожалуйста мистера Шутта и попроси присоединиться к нам.

— Нет, мэм.

Неожиданная ярость в голосе помощницы поразила Максину почти так же сильно, как и непривычный отказ.

— Что ты сказала, Лаверна? — Она замигала, больше для того, чтобы выиграть время и собраться с мыслями, чем чтобы в действительности еще раз услышать ответ.

— Я сказала «Нет, мэм», — повторила Лаверна, тряся головой. — Обычно я не участвую в делах такого рода, а только работаю с книгами, и знаю, что вам, возможно, придется его убить, рано или поздно, — она жестким взглядом уставилась на Максину, — но я не хочу потом признаваться Бикеру, что я принимала какое-то участие в плохом обращении с его джентльменом, пока он находился на нашем попечении. Говорю вам, если это человек хочет спать, пусть спит! Или пусть кто-нибудь другой его будит. Я этого делать не собираюсь.

Прежде чем Максина решила, как ей быть с этим открытым бунтом, дело решилось за нее. Дверь спальни открылась, и появился Шутт, в слегка помятом мундире, но в остальном вид у него был вполне свежий и непринужденный.

— Не надо ссориться, леди. — Он улыбнулся, глаза его насмешливо блеснули. — Я уже проснулся. Тем не менее, спасибо, Лаверна. Не премину рассказать о вашей чуткости Бикеру, когда — или я должен сказать если? — снова увижусь с ним.

Он не обратил внимания на охранника, который, как призрак, вышел следом за ним и присоединился к остальным; охранники, со своей стороны, старались не обращать внимания на разговоры в комнате.

— Присядьте, мистер Шутт, — предложила Максина, — отложив книгу и указывая на стул. — Я полагаю, вы услышали неловкое замечание Лаверны по поводу возможности вашей ликвидации?

— Да, — признался Шутт, опускаясь на указанное место, — но честно говоря, это не было для меня неожиданностью. Я с самого начала предполагал, что меня оставят в живых только затем, чтобы я мог поговорить с отцом в подтверждение своего хорошего самочувствия. Когда же выкуп будет получен…

Он пожал плечами и не закончил фразу.

— Значит, вы считаете, он заплатит? — настаивала Макс. — Простите мое любопытство, но я впервые имею дело с человеком, занимающим такое положение, как ваш отец.

— Не могу вам точно сказать, — небрежно произнес легионер. — Откровенно говоря, я сомневаюсь, но ему случалось и прежде меня удивлять.

— Позвольте вам заметить, мистер Шутт, — сказала Максина, — вы очень спокойно ко всему этому относитесь.

— Я считаю это платой за глупость, — ответил Шутт, слегка поморщившись. — Я так был поглощен заботой об охране комплекса, Гюнтера Рафаэля, и своих людей, что совершенно не думал о собственной безопасности, пока не открыл дверь и не увидел нацеленные на меня пистолеты ваших помощников.