— Борис Алексеич! — позвал Егор.

— Дядя Боря! — позвала Ася.

Ответа не было. Журналист исчез.

Глава XIX. «РУКИ ПОДНЯТЬ! ГОЛОВЫ ОПУСТИТЬ!»

Никита, весь упакованный в кожу, мчался на «Харлее» по пустынному шоссе. Мотоцикл ревел, ветер свистел. Ух! Круто!.. А навстречу Никите, тоже на «Харлее» и тоже упакованный в кожу, мчался Егор.

— Егорка, привет! — радостно заорал Никита.

Мотоцикл Егора летел прямо на мотоцикл Никиты. Лоб в лоб.

— Егорка, ты что, спятил?! — теперь уже испуганно заорал Никита, резко выворачивая руль.

А руль не выворачивается. А Егор продолжает нестись на Никиту.

— Его-о-ор!! — что есть мочи завопил Никита. — Отверни-и-и-и!!

А Егору хоть бы хны. Идет на таран. И вот два мотоцикла ка-а-к врежутся друг в друга. ТРАХ-ТАРАРАХ! ...И Никита проснулся.

— Уф, — с облегчением выдохнул он, поняв, что это лишь сон.

Но уже в следующую секунду на Никиту обрушились кошмарные воспоминания, которые были покруче самых страшных снов. Перед его внутренним взором, словно кадры «ужастика», замелькали картинки: вот он лезет в гроб, вот гроб куда-то тащат... крышка открывается... в глаза бьет солнце... вода за окнами... Кощеев с тросточкой... душа генерала Облеухова... воскресшая Белова... объятый пламенем второй Кощеев... и наконец — кривая усмешка первого Кощеева и слова, сказанные телохранителю Тимофею: «Проводи мальчишку на тот свет».

А дальше — как отрезало.

Вокруг Никиты висела кромешная тьма. А сам Никита лежал на какой-то подстилке. «Где я? — подумал он. — Может, и правда, уже на том свете?» Он осторожно ощупал себя, проверяя, нет ли на теле дырок от пуль. Дырок не было, зато в кармане был «мобильник». Никита на ощупь набрал номер Егора.

«Пиии... пиии... пиии...» — шли длинные гудки. Неужели не ответит?

— Да? — раздался голос.

«Ответил!»— ликующе подумал Никита.

— Егорка, ты?!

— Ага, я, — со смешком сказал Кощеев. У Никиты внутри все так и оборвалось. А Кощеев продолжал насмешливо:

— Проснулся, паренек? А теперь послушай, что тебе скажет дяденька Кощей. Ты сейчас находишься в переходном периоде. С этого света на тот. Тимофей вкатил тебе укол снотворного с ядом. Так что готовься к смерти. Но если надумаешь служить мне верой и правдой, позвони. Я прикажу Тимофею дать тебе противоядие. Имей в виду, парень, в твоем распоряжении полчаса.

«Пи-пи-пи...» — пошли короткие гудки.

Никиту с головой накрыла мерзкая волна страха. Еще так недавно у него впереди была целая жизнь. И вот теперь от этой жизни остались жалкие полчаса. А если точнее — то тридцать минут. А если еще точнее — то тысяча восемьсот секунд. И эти секундочки: тик-тик-тик-тик-тик... уходили одна за другой. К горлу подкатил горький комок. Никите захотелось плакать.

«А ну, не раскисай, — мысленно прикрикнул он на себя. — Лучше думай, как выкрутиться». Ну а как тут выкрутишься, если яд уже в тебе? А противоядие — у Кощеева.

«Надо схитрить», — решил Никита.

И снова набрал номер Егора. И снова ему ответил Кощеев:

— Да?

— Я согласен, — сказал Никита. Тотчас вспыхнул яркий свет. И Никита

увидел, что он находится в той же комнате, что и раньше. Только окна теперь были занавешены плотными шторами да куда-то подевались люди в черных масках. А Кощеев все так же сидел в кресле-качалке. И все так же, справа от него, стоял телохранитель Тимофей. Кощеев поманил Никиту пальцем:

— Подойди сюда, паренек.

Никита подошел.