— Что есть? — спросила Ася.

— Есть у меня один знакомый по фамилии Сморчков. Мы с ним на Петровке вместе работали. Честно сказать, противный малый. За деньги все что угодно мог сделать. Даже по потолку пройти.

Егор с Асей засмеялись.

— А что вы смеетесь? Сморчков денежки любил почище, чем Капуста. Один раз за пять рублей мышь съел.

Девочку передернуло от отвращения:

— Фу, какая гадость.

— И что этот Сморчков?.. — спросил Егор.

— Он потом с Петровки на Лубянку перешел. В КГБ. А сейчас на пенсии. Но у него, по идее, должны остаться связи в органах. Хотя, конечно, сомнительно, что он захочет нам помочь.

— Но спросить-то можно?! — загорелся Егор.

— Естественно. За спрос не ударят в нос. Сейчас я ему позвоню.

Тимохин вышел в коридор коммуналки позвонить. И очень быстро вернулся.

— У меня, детишки, для вас две новости. Одна хорошая, другая плохая. С какой начать?

— С хорошей, — сказала Ася.

— Сморчков хоть и на пенсии, однако до сих пор работает в службе безопасности. И как раз там, где нам надо. В секретном архиве... — Тимохин помолчал.

Егор и Ася тоже молчали, ожидая плохую новость.

— А теперь о плохом. Знаете, сколько он с меня потребовал за то, чтоб посмотреть отчет?

— Сколько? — разом спросили ребята.

— Тысячу долларов.

Глава XXI. ЧЕГО ТОЛЬКО В ЖИЗНИ НЕ БЫВАЕТ

— Ничего себе заявочки, — присвистнул Егор — Штука баксов. Не слабо. Он что, офонарел?

— Может, он просто пошутил? — предположила Ася.

— Какие там шутки, — ответил Тимохин. — Сморчков три раза повторил, что мы проведем время в тысячу раз лучше.

Ребята не поняли.

— Какое время? — спросил Егор.

— Ну я ему предложил сходить на ипподром. А он в ответ предложил сходить в зоопарк, сказав, что там мы проведем время в тысячу раз лучше.

Ребята опять не поняли.

— А при чем тут ипподром с зоопарком? — спросила Ася.

Тимохин стукнул себя по лбу:

— Вот старый пень! Вы ж ничего не знаете. — И он начал объяснять: — Дело в том, детишки, что в ФСБ существует служба внутренней безопасности, которая прослушивает телефонные разговоры всех фээсбэшников. А фээсбэшники тоже не дураки, зачем им наживать себе лишние неприятности? У каждого из них имеется свой собственный код для разговоров по телефону. Код Сморчкова я знаю еще с тех времен, когда он в КГБ работал.

— Значит, «ипподром» — это секретный отчет! — с ходу врубился Егор.

— Верно, малец. А «в тысячу раз лучше» — это цена, которую заломил Сморчков за то, что он нам покажет этот отчет.

— Может, он имел в виду рубли, а не доллары? — сказала Ася.

— Нет, милая, — ответил бывший следователь, — «зоопарк» — это как раз доллары. Рубли у него — «футбол».

— А вы бы с ним поторговались, — сказал Егор.

— Я торговался. Предлагал ему сходить на футбол. А он ни в какую. Уперся, как баран. Зоопарк да зоопарк.

— Где ж мы возьмем ему столько денег? — вздохнула девочка.

— Банк надо грабануть, — хмуро сострил Егор.

— У меня дома есть двести долларов, — сказала Ася. — На роликовые коньки.

— А что толку, — махнул рукой Егор. — Домой же тебе нельзя... Блин, и я лоханулся! Все деньги на Тверской-Ямской оставил. У меня с собой только стольник. — Егор вынул из кармана мятую сотню.