— А вы что, тоже в милиции работаете?

По всему видать, обращение к нему по званию без слова «товарищ» Воронов расценил так, что перед ним человек выше званием и положением.

— Да нет, я тут приехал по одному любопытному вопросу, и этот вопрос вы поможете мне решить.

— Любопытно, — опешил Воронов, но тут же добавил: — Пройдемте.

Они пришли к частному дому, прошли в калитку, а зайдя в чисто выметенный дворик, прямиком направились к ярко выкрашенной беседке, увитой цветущими растениями. За все время короткой дороги они не разговаривали, словно это смазало бы взаимную симпатию, возникшую при встрече.

Не успели они присесть за столик, вкруг которого умелыми руками были сделаны узорные деревянные скамьи, как во двор вышла пожилая женщина, мелко семеня, приблизилась к ним и, здороваясь не столько с сыном, сколько с гостем, предложила:

— Может, Витя, гостя попотчуем чаем с блинами?

Иван тут же ответил:

— С удовольствием. Почему бы и нет?

— Это моя мама, — представил женщину офицер милиции. Впрочем, Иван и так это прекрасно понял. — Да и я что-то проголодался. Неси, мать, сюда, вечер какой чудный.

Пока женщина хлопотала в доме, Иван открыл свой дипломат и вынул папку, в которой лежало личное дело заключенного спецзоны в Нижнем Тагиле. Затем вынул из кармана свое удостоверение личности и положил рядом. Все эти манипуляции возымели свое действие. Чувствовалось, что симпатии в их отношениях не убавилось, а, наоборот, прибавилось. Хотя старший лейтенант слыл человеком, не любящим ни просителей, ни жалобщиков. Но тут совсем иное…

— Виктор Васильевич, это дело вам знакомо?

Он лишь пробежал взглядом по обложке, увидев имя и фамилию заключенного.

— Да, знакомо. И заберите свое удостоверение. Я не буду его смотреть. Уже факт того, что у вас есть это дело на руках, говорит о ваших особых полномочиях.

«Усек. Понял. Умный парень, сработаемся. — Отметил про себя Иван. — Проблем быть не должно. Пока не должно. Не хотелось бы на него давить или, того хуже, — ликвидировать…»

— Вы хорошо помните о деле этого заключенного?

— Я знаю, что он был женат на очень высокопоставленной особе. Кажется, она дочь члена Политбюро партии, и зовут ее, если мне не изменяет память, Ада, по отчеству Андреевна. Благодаря ей этот зэк сумел быстро построить свою карьеру… Я не посмотрел ваше удостоверение, как вас зовут?

Иван представился, но на этот раз… так, как было написано в удостоверении. Он привык менять имена, отчества, фамилии, даты рождения и даже внешность.

— Хорошо, что конкретно вас интересует?

— Меня интересует не он, а задержанная вами Кирсанова Любовь Владимировна. Думаю, мы с вами сможем Договориться, и вы не дадите ее делу ход. Областное УВД еще не знает о ходе расследования, и потом, у вас нет достаточно веских доказательств ее виновности.

Некоторое время Виктор Васильевич молчал.

— Ну хорошо. Скажем… представим себе, что я ход делу не даю и отпускаю ее. Что тогда?

Иван еще раз оценил обстановку и, изрядно рискуя, предложил самый, казалось бы, неподходящий вариант. Слишком уж велика была симпатия, возникшая на уровне подсознания между этими крепкими славянскими парнями.

— Знаете, давайте поступим не так, Виктор Васильевич, я доложу куда следует, что я с вами не нашел общего языка и не договорился. И тогда сюда приедет Ада Андреевна высказать свое недовольство и гнев в мой адрес. Но за это время вы должны получить письменное подтверждение от вашей арестованной, что она занималась реализацией наркотиков, передаваемых Адой Андреевной.