|
Уяснив это, Боцман с облегчением вздохнул. «Тёмный Филин» пугал, а такой, как сейчас, главарь устраивал его больше всего. — Хочешь жить, Петр? — вкрадчиво спросил главарь. Пилот сглотнул, глядя в большие выпуклые глаза, кивнул. — Это трудно, — продолжал Филин, и помощник отметил, что голос у него теперь не такой глухой и ухающий, как был ещё этим утром. — Нам тебя убить надо. — Почему надо? — Потому что свидетелей, которые всё это видели, — Филин жестом обвел лабораторию, — в живых не оставляют. Но ты всё-таки можешь выжить. У Петра опять дёрнулось веко. — Как? — Вызовешь сюда второй вертолёт. — Второй вертолёт? — удивился пилот. — Скажешь, тот из-за выброса упал у лаборатории. Шеф ранен, на лабораторию нападают зомби. Пусть присылают подмогу. Но немного, скажи: зомбей меньше десятка. — То есть дело даже не в зомбях, а в том, что вертолёт из строя вышел, — вставил Боцман, догадавшийся, что придумал Филин. — Чтоб они сюда три вертушки с бригадами военсталов не прислали с перепугу. Филин подождал, пока он закончит, и продолжал: — С борта ты улетевший вертолёт сможешь запеленговать по тому маячку? Петр снова кивнул. — Тогда мы садимся в этот второй и летим за первым. И не убиваем тебя. Из нас никто вертолётом управлять не умеет, вот тебе и гарантия, что жив останешься: ты вертушку поведешь. — А потом? — Потом… та, первая, сядет где-то. Ты вторую рядом посадишь, и потом мы уйдём своими делами заниматься, а ты вали куда хочешь. — Я поведу… но как? Там ведь будут… — Петр замолчал. Бандиты внимательно смотрели на него. Пилот откинул голову, стукнулся затылком о край спинки и закрыл глаза, поняв: ему предлагают купить свою жизнь ценой жизни всех тех, кто прилетит на втором вертолёте. — Нет, — сказал он и поглядел на дробовик в руках Филина. — Стреляй, я своих вам в лапы не отдам. — Стрелять? — удивился Филин и отступил, вешая оружие на плечо. — Ты что, дорогой? Стрелять… Гадюка! Гадюка встал между главарем и Боцманом, подняв большой нож с мелкими зубчиками на одной кромке. — Никто не станет в тебя стрелять, Петр, — сказал Боцман и похлопал шагнувшего к пленнику Гадюку по плечу. — Мы с командиром к тебе вообще больше не подойдём. Просто Гадюка тебя на лоскуты сейчас резать станет. На такие, знаешь, полосочки, он это хорошо умеет. Потом шнурков себе из них наплетёт… Петр заговорил, Боцман ответил ему, Гадюка ещё на шаг приблизился к стулу — но Филин больше не слушал и не смотрел на них. Он остановился между лежащим на полу мёртвым профессором и большим прибором у лежанки. Поглядел на тело, на торчащую из прибора длинную консоль со сломанным захватом. Этот мужик в белом халате был напуган ещё больше Петра. К тому же, в отличие от пилота, он умирал и знал это. |
