|
— А снаряга? — выдохнула Вояка, подавшись вперёд, и Тимур покрепче сжал её шею. — Припасы? Стволы?! — Гёрла, не вожу я никаких стволов! Нет их в моем каре и никогда не бывало! — Какой ещё каре? — переспросила Вояка растерянно. Дочка сталкера, она не отличалась особой образованностью и знанием иностранных языков. Лохматый тяжело уставился на Тимура. Вздохнув, тот стал пояснять: — Я его подрядил провезти меня в Зону. За четыреста евро. В машине никаких стволов, ничего такого, только пара приборов и всякие ящики. — Четыреста, значит. — Лохматый, скривив губы, плюнул в траву под ноги Растафарыча. — Наш промысел себе забрал! — поддакнула Вояка. — Гад волосатый, из-за тебя мы… — А, так это НИИЧАЗ ваш бизнес порушил? — догадался наконец Тимур. — Институт в этой части Зоны всё под себя подмял, да? — Да! — Вояка дёрнулась, но Тимур держал крепко. — НИИЧАЗу, блин, не выгодно, чтоб свободные сталкеры в этом районе шлялись… А этот гад патлатый теперь сам людей в Зону провозит, да ещё всего за четыреста! Выстрелы у канавы звучали совсем редко, но не смолкали. Лохматый напряженно думал, разглядывая Растафарыча с Тимуром, а Вояка разорялась: — От послала Зона работку! А чё ещё делать, а, Шульга? Теперь мы народные мстители — грабим машины НИИЧАЗа да на базы их нападаем, на экспедиции… У них уже две базы в этом районе. А мы как Робины, мать их, Гуды… — Кто машину защищает? — перебил Лохматый, и Вояка сразу замолкла. — У канавы Барыга с Капланом. Вы двое — здесь, а кто там? — Да, кто машину защищает? — спросила Вояка. — Кто там в наших пацанов палит? — Владлен и Гнедиш, — ответил Растафарыч. — Охранники институтские. — А, ну это фигня, — решила Вояка. Тимур добавил: — И ещё Филин с Жердем и Огоньком. Вояка вздрогнула, переглянулась с Лохматым. — Ты чё врёшь? — подозрительно спросил тот, вжимая ствол в висок Растафарыча, который от страха уже вспотел весь до кончиков дредов. — Что Филин со своими в автобусе институтском делать будет? Продолжая сжимать шею Вояки и не опуская нацеленного в грудь Лохматого пистолета, Тимур пожал плечами: — Не знаю. Меня здесь давно не было, это тебе лучше знать, как они в тот автобус попали. — Погоди, Лохматенький! — закричала вдруг Вояка. — А ведь слыхала я… краем уха в «Берлоге» слыхала, что Филин теперь вроде под НИИЧАЗом ходит! — Угу, — протянул Лохматый и снова задумался. Потом тряхнул головой, удерживая берданку одной рукой, другую запустил в бороду, выудил из неё какую-то щепку, оглядел, сунул в зубы и принялся жевать, как спичку. — Так, надо отзывать парней. С Филином связываться не резон. — Он опустил берданку. — Шульга, ствол к земле. Мы уходим. Когда дульный срез перестал вжиматься в висок, Растафарыч, пошатнувшись, снова схватился за воротник и попятился, путаясь ногами в высокой траве. |
