|
— К тому же влюбленным свойственно делать всякие глупости, в том числе сидеть на заборах. Я неоднократно видел, как то же самое делали люди. — Я так никогда не делала, — возразила Ольга. — Никогда не сидела у Жака на заборе и не всматривалась в окна в надежде, что он выглянет. Это надо совсем себя не уважать, чтобы так за мужиком бегать. — Ты рассуждаешь как женщина, — тихо засмеялся эльф, мимоходом тряхнув головой, отчего его роскошные волосы взметнулись блестящей волной, как у красоток из рекламных роликов про всякие навороченные шампуни, — а я говорю о мужчинах. Ольга немедленно представила себе, как Хоулиан исполняет серенаду под балконом любимого мужчины, а Элмар выходит на балкон, застенчиво кутаясь в мантилью и прикрываясь веером, бросает своему воздыхателю розочку… Тут она не выдержала и заржала, не дойдя до главного момента обрушения балкона. При этом, разумеется, опять чуть не съехала с ограды. Хоулиан придержал ее за талию и заметил: — У тебя странное свойство во всем находить смешное. Чтобы эльф, не дай бог, не подумал, что над его чувствами смеются, Ольга немедленно описала ему воображаемую сцену у балкона, отчего Хоулиан тоже захихикал. — Это же надо такое придумать! Ты никогда не пробовала подрабатывать шутом? У тебя бы получилось. Ох уж эти люди… Напротив, на балконе я предпочел бы стоять сам. И даже спрыгнуть оттуда в могучие объятия своего возлюбленного. Все таки как это жестоко и несправедливо, когда на пути высоких чувств стоят презренные, ничтожные, вековые предрассудки, с которыми люди носятся, как курица с яйцом, и которые почему то считают основами морали… — Попробуй взглянуть на это с другой стороны, — посоветовала Ольга. — Элмару просто не нравятся мужчины. Он не находит их сексуально привлекательными. Ну вот, к примеру, как толстых некрасивых теток… — Но я же красивый, — возразил Хоулиан, тяжко и безнадежно вздыхая. — Но ты же мужчина. — Вот мы и пришли к тому, с чего начали. Что с того, что я мужчина? Двое мужчин могут провести время друг с другом ничуть не хуже, чем с дамами. Если они не подвержены глупым предрассудкам. — Да что, тебе не с кем больше время провести? Неужели на Элмаре свет клином сошелся? — Люблю я его, — тоскливо вздохнул эльф и опять уставился на окна. — Не потому, что мне хочется мужчину, а потому, что он самый… самый самый. Прекрасный, сильный, благородный… лучше всех. Я не встречал еще человека столь чистой души… Да что я тебе рассказываю, ты ведь сама влюблялась и знаешь, что любовь это нечто большее, чем просто половое влечение. — Знаю… — вздохнула Ольга и сочувственно погладила его по плечу. — Ну, не переживай так, пройдет. У меня всегда проходило. Надо только смириться с неизбежным и потерпеть немного, пережить это все… А потом встретится тебе кто то другой… или другая… — Такие вещи не проходят навсегда и полностью, — покачал головой безутешный собеседник и поднял глаза к небу. Нам кажется, что они проходят, но на самом деле что то всегда остается. Крошечная драгоценная крупинка воспоминаний, которая забивается в самый дальний уголок души и тем не менее делает нас лучше, а нашу жизнь — светлее. Разве ты сама этого никогда не чувствовала? — Не знаю… — напрягла память Ольга. — Сейчас я вспоминаю, как позорно ревела, а король утирал мне нос, и вспоминать это неловко и стыдно. — Не следует стыдиться слез любви, — проникновенно произнес эльф, устремляя на нее взор. Ольгу каждый раз словно мороз продирал, когда он вот так смотрел своими мерцающими волшебными глазищами. — Это тоже прекрасно, как и все, что озарено любовью. — Все? — недоверчиво переспросила девушка. — Все. |
