— Ты был у нашего дома? Зачем?

Он снова бросил на нее ледяной взгляд.

— Из-за Джеммы? — допытывалась Оливия, пытаясь понять.

Она постепенно приходила в себя.

— Да плевать на нее! Мне нужны были вы.

Оливия похолодела. В ее голове пронеслась все те ужасные вещи, которые он мог бы с ней сотворить. Как далеко он готов был зайти в своей ненависти?

— Ты спас мне жизнь.

Он не ответил. Казалось, он сам не понял, что на него нашло.

— Моя бабушка была права, — сказал он, подходя. — Мертвые пробудились. Небеса разгневались. Близок час, когда придется отдать душу.

Оливия не вполне понимала, к чему он клонит, но не хотела его сердить. У него был глушитель, и он в жизни не отдаст его ей.

— Лучше выключить, у него аккумулятор скоро сядет.

— Чтобы эти твари прыгали мне на голову? А дальше что?

Физически сильный, Дерек задавал высокий темп. Он то запрыгивал на невысокий забор, то при малейшем шуме прятался за деревом. Оливии сложно было за ним успевать. Она выбивалась из сил, Зоуи, казалось, весила тонну, и держать её было неудобно.

Они перешли дорогу, и Дерек еще ускорился. Оливия поняла, что больше не выдержит.

— Я… мне надо остановиться, чтобы посадить дочь за спину.

Она знала, что он не будет её жалеть, и она потом его не догонит, но у нее кончились силы.

Против всякого ожидания Дерек остановился и ждал, пока она усаживала Зоуи в детскую переноску.

— Хорошо, что она больше не плачет.

— Она сильно перепугалась. А теперь будет спать.

— Понимаю. Моя сестра все время спала, когда я носил её за плечами.

— У тебя есть сестра?

— Она умерла.

— Мне очень жаль.

— Она похожа на… как ее зовут?

— Зоуи.

Оливия закинула переноску на плечи. Лямки впились в ее изможденные плечи.

— Мою сестру звали Триша.

— Патрисия?

— Да, но мы все говорили «Триша».

— Что с ней случилось?

— Болезнь. Это было врожденное, и поэтому она умерла, — сказал он ровным голосом и снова пошел вперед.

Оливия была совершенно поражена. Она не знала что и думать об этом Дереке. Все ее привычные суждения здесь разбивались. Грубый, эгоцентричный, жестокий. Невоспитанный, необразованный. Насильник. И притом обнажает такие слабости. Он не только рисковал собой, чтобы спасти ее, но и показывал теперь другую свою сторону, уязвимую, человечную. Настолько непохожую на все то, что она о нем знала.

Он не был совершенно пропащим. Можно ли еще его исправить? Возможно. Оливии хотелось в это верить. В нем было много злости, он все еще был обозленным зверенком, мстящим за свое детство.

Сложись его жизнь иначе, Дерек мог бы быть респектабельным молодым человеком. Но Оливия вспомнила все, что мешало ей увидеть в нем хорошего мальчика. То, что он сделал с Джеммой. И его ненависть после того, как Оливия угрожала ему гвоздезабивным пистолетом.

Такой Дерек был отморозком.

Перед ними возникла площадь Независимости, и Дерек встал на колени за колонной, закрывавшей угол муниципального парка.

— Я ищу сына, — сказала Оливия. — Когда это случилось, он обедал на Ист-Спринг-стрит. Я…

— Все, чего я хочу, это добраться до пристани и свалить на лодке.

— Они не заведутся, перегорели все электрические цепи.

Дерек посмотрел на нее, как на дуру.

— Есть парусники! Все, что нужно, это выйти из порта, дальше и без двигателя можно прекрасно обойтись.