Казалось, Дирк был вообще не в силах оторваться от Тины. И тем больнее оказался удар, когда он внезапно от нее отказался.

– Теперь я не могу вернуться в школу! – воскликнула Тина, задрожав от непреклонности его тона.

– Ты сможешь, и ты вернешься. – Сапфировые глаза Дирка были прикрыты и не выдавали никаких чувств, если таковые у него имелись. – А я должен вернуться в Германию.

– Обратно в Германию? – Тина опустила веки, чтобы скрыть боль, которую он причинял ей. – Дирк, пожалуйста, возьми меня с собой, – сказала она, задыхаясь.

– Я не могу этого сделать, и ты знаешь это. – Он неподвижно стоял перед ней, холодно и уверенно разрушая ее мечту о вечной любви. – Ты должна закончить колледж. Я должен принять участие в работе конференции.

Его тон немного смягчился, когда он заметил ошеломленное выражение ее лица.

– Вчерашняя ночь была ошибкой, Тина. Ошибкой, которой я, в моем возрасте, не должен был допустить. Я вернулся, чтобы утешить тебя. – На секунду голос его дрогнул. – И остался, чтобы украсть самый драгоценный дар, который тебе предстояло отдать своему будущему избраннику.

Он медленно вздохнул, словно собираясь с силами для нанесения самого сильного удара, и продолжал:

– Я сделал тебя женщиной. – Его губы скривились. От чего? От отвращения к ней или укора совести?

– Хотела ты этого или нет, но ничего уже изменить нельзя. – Его голос стал жестким. – Но я могу заверить тебя, что этого больше не случится, пока ты не повзрослеешь.

Дирк смотрел на нее пустыми глазами незнакомца, лицо его ничего не выражало.

– Возвращайся в колледж, Тина. И живи так, как положено молодой девушке в твоем возрасте. Я позабочусь о плате за твое обучение и буду высылать деньги на карманные расходы.

– Дирк! Нет!

Это все, что он позволил ей сказать.

– То, что произошло прошлой ночью, было случайностью, – продолжал он так, будто она не произнесла ни слова. – Достойной сожаления, но вполне объяснимой случайностью. Тина, мы оба в горе и, естественно, стремились найти поддержку друг у друга. А теперь каждый из нас должен продолжать жить, как планировалось раньше.

Последние слова Дирка стрелой пронзили ее сердце:

– Я не вернусь в Кейп Мэй следующей весной.

Не зажмурь Тина в тот момент глаза – а она сделала это, борясь с нахлынувшими слезами, – она бы увидела боль, исказившую лицо Дирка. Но она зажмурилась, потому что пыталась спасти хотя бы остатки своей гордости и не желала плакать перед ним или умолять его изменить решение.

Ко времени возвращения в колледж Тина пришла в себя, но с прежней беспечной и наивной юной девушкой было покончено. Тина стала взрослой женщиной, познавшей любовь и ненависть.

В последующие два года Тина никак не отвечала ни на звонки, ни на письма Дирка. Она беззаботно тратила присылаемые ей деньги и часто требовала еще. Дирк присылал ей дополнительные суммы, а затем однажды навестил ее в школе. Она приняла его холодно и отвергла все его попытки объясниться.

– Тина, пожалуйста, постарайся понять, – ему все же удалось взять ее за руку. – Я обязан был поступить так. Ты тогда еще не созрела для меня. Ты тогда еще не созрела даже для юноши, не говоря уже о взрослом опытном мужчине!

Дирк не шутил, и это было к лучшему, так как Тина не была расположена к шуткам. Она бросила на него взгляд, полный ненависти, ненависти зрелой женщины.

Тина вырвала у него руку.

– Никогда больше не прикасайся ко мне. Понятно? Ты отверг меня однажды. Отказался от нашей прошлой дружбы и от всего, что могло у нас быть в будущем.