|
Но симптомы схожи с теми, от которых умирали носители тех странных артефактов. Мы уже выяснили, что основой для них служили вещи, добытые из мест тех аномальных выбросов энергии. И полагаем, что один из них мог намеренно или по ошибке попасть в детскую. Сейчас ведется расследование. Мы вряд ли сможем улучшить состояние государя, но должны попытаться исцелить его сына…
Я хотел было приблизиться к кроватке и даже успел сделать шаг, но великий князь тронул меня за руку. — Лучше не стоит. — Почему? — Мы сейчас стараемся изолировать дитя от любого влияния извне, от любой бактерии, от любой силы… Лекари утверждают, что состояние цесаревича скверное. Возможно, счет идет на недели. Или даже дни… Матушка стиснула кулаки. — Да что же это за рок такой… — с болью в голосе шепнула она и едва сдержала слезы. Чем же ребенок это заслужил… Алексиус, это твой звездный час. Прямо здесь и сейчас ты можешь помочь. Но действовать нужно предельно осторожно. Черт, хуже всего, когда от энергии Искажения страдают дети. Организмы очень слабые, от стремительного роста и так высокая нагрузка на все внутренние процессы. Но цесаревич и правда был плох. Первым делом я сконцентрировался на том, чтобы уловить любые предметы, хранившие в себе силу Искажения. И один из таких источников обнаружился прямо над кроваткой. Под балдахином на ниточках были подвешены игрушки, и от одной из них здорово фонило. — Простите, но я должен подойти, — тихо, но решительно сказал я. Великий князь тут же преградил мне дорогу. — Алексей Иоаннович… — Вы, болваны, прошляпили артефакт у себя под носом! — раздраженно прошипел я, чем привлек внимание молодого императора. Государь поднял белобрысую голову и непонимающе на меня уставился. — Ты кто? — Я Леша. Твой брат. Точнее, кузен. — Луша? Леша, который сын тети Ани? Отлично, память работает. Парнем все-таки занимаются. В конце концов, разум пятилетнего ребенка — это все же уже разум. — Ага, — улыбнулся я. — Мы с мамой пришли вас навестить. Мы жили очень далеко и не могли приехать раньше. Но очень хотели проведать тебя и познакомиться с Петей. Можно мне на него взглянуть? — Петя не хочет играть… Лекари сказали, что он захочет. Но он не хочет ни кушать, ни играть… — Можно мне взглянуть на Петю? Государь жестом подозвал меня к себе. — Только тихо, Леша. Петя не любит громких звуков. От них он обычно плачет. Но сейчас уже не плачет, просто морщится… Федор Николаевич пялился на меня во все глаза. Матушка потянула его в сторону, чтобы освободить мне дорогу. — Как вам удалось? — потрясенно шепнул великий князь. — Он почти никого не подпускает к ребенку… — Алексей умеет находить общий язык с людьми. Он не навредит им, обещаю. Дядя нехотя посторонился и все же меня пропустил. Я медленно подошел к кроватке и сел на корточки возле отца с ребенком. — Привет, Петя, — улыбнулся я. Дитя никак не отреагировало. Лишь равнодушно глядело на игрушки. Я взял одну из них — позолоченного морского конька с изумрудными глазками — и аккуратно отделил от нитки. — Зачем ты снял? — обиженно протянул император. — Он нравился Пете… — Он нравился Пете, потому что золотой. А видишь, позолота слезает. Я его покрашу как следует и верну, хорошо? Государь задумался, а я все больше ощущал себя в каком-то сюрреализме. Император — здоровенный двадцатилетний лоб, но остановившийся в развитии. |
