Она посмотрела на Викторию, все внимание которой было сосредоточено на длинном, размером с гроб, ящике. Вот помощник поднял крышку. Заглянув внутрь, Леона не увидела никаких туфель.

– Если вы не возражаете, я закрою эту дверь, чтобы нам никто не помешал, – тихо сказал сапожник.

Леона резко повернулась, ее охватила ужасная тревога.

– Нет! – воскликнула она. – Не…

Но было уже слишком поздно. Один из огромных помощников схватил ее, одной рукой закрыл ей рот, а другой сжал ее руки. Леона услышала испуганный вскрик Виктории, после которого наступила зловещая тишина.

Леона яростно сопротивлялась, царапалась и пинала схватившего ее типа.

– Быстрее! – крикнул сапожник. – У нас всего несколько мгновений.

– Черт возьми, это же сущая дьяволица, – пробормотал державший Леону человек. – Я бы предпочел удавить эту сучку.

– Не причини ей вреда! – яростно завопил сапожник. – Ты меня слышишь? Она нужна мне живой.

– Да слышу я, – пробормотал человек. – Поторопись, Паддон!

Тут перед ней оказался второй помощник, в руках у него был кусок влажной ткани. Леона ощутила неприятный запах химического вещества, которым пропитали ткань.

Он с силой прижал мясистой рукой тряпку к ее носу. Леона попыталась ударить его в пах, но юбка помешала замахнуться ногой как следует. Лучше бы всегда ходить в мужской одежде, промелькнуло у нее в голове.

Сильные испарения затмевали ее разум. Мир поплыл перед глазами. Ей показалось, что комната погружается во тьму, которая уносит ее в бесконечную ночь.

Последним, что запомнила Леона, был Фог. Пес, находившийся в саду, громко завыл. Казалось, этот звук исходит из преисподней.

Таддеус посмотрел на Фога, все еще находившегося в саду. Собаку было видно сквозь стеклянные французские двери. Фог поднял голову и испустил еще один душераздирающий вой.

Таддеусу это было по нраву. Более того, он сам с радостью поступил бы так же, но ему удавалось сдерживать это желание. Он не мог позволить себе роскошь выражать свое состояние таким вот примитивным способом. Драгоценное время уходило – Таддеус мог сказать это с такой же уверенностью, с какой мог бы сказать, кто похитил Леону. Она нужна похитителям, но, возможно, совсем ненадолго.

Таддеус решил не волновать Викторию еще больше и не говорить ей, что жизнь им обеим спасла необходимость оставить Леону живой и в здравом уме. Мерзавец использовал поэтому хлороформ, а не яд, вызывающий ночные кошмары. Он вернулся домой пятнадцать минут назад и понял, что произошла катастрофа. Дворецкий вообще ничего не заметил, и все стало ясно лишь тогда, когда он проходил через переднюю. В охваченной паникой гостиной царил полный хаос.

– Я обнаружил леди Милден на ковре, – печальным голосом объяснял Гриббс, дворецкий. – Сапожник и его помощники уехали незадолго до этого, забрав с собой мисс Хьюитт, разумеется.

Похитители засунули Леону в деревянный ящик и вынесли ее через заднюю дверь для прислуги. Никому и в голову не пришло заподозрить что-то, обратив внимание на то, что сапожник и его помощники ушли слишком быстро. Сапожник пробормотал невнятно про неразбериху, связанную со множеством заказов, про то, что он приехал рано и что леди Милден велела ему вернуться в более приемлемое время.

Ящик погрузили в поджидавший их экипаж, и вся компания быстро исчезла в туманной мгле.

Таддеус с помощью гипноза выудил у Гриббса подробное описание сапожника и его помощников. Сапожника он не узнал, а вот сомнений в том, кем были двое его крупных помощников, которые помогли похитить Леону, у него не возникло.

– Это те самые охранники, которых Делбридж нанимал, когда устраивал в особняке вечеринку, – сказал Таддеус Виктории.