|
Девочку вскармливала грудью Вилена вместе со своим трехмесячным сынишкой Аном. А сердце заменено металлическими аппаратами, как на родине этанянина Ана. Как нужен был несчастной Виленоль ее Геракл! Но вместо него к ней, еле волоча ноги, пришел этанянин Ан. Он принес проект тележки, напоминавшей машины протостарцев Этаны. Виленоль должна была сидеть в ней, наполовину высунувшись, как железный кентавр. На большее расстояние она могла ездить в ней, как в "танке", а на короткое - вставать с кресла и ходить вокруг, насколько позволяли гибкие оковы. Но разве могла Виленоль так выступать на сцене? Бедный милый Ан! Он был сам не свой, еле жив. К тому же его еще и огорчил отказ Виленоль. Здоровье Ана было такое же, если не хуже, чем у Виленоль. После кругосветного путешествия он так и не смог оправиться. Зачем только она не отговорила его тогда от поездки!.. Ан ушел. Он не стал ее Гераклом - своего Геракла Виленоль наивно представляла себе могучим, кудрявым, бородатым, с палицей в руке. Но к Виленоль все-таки пришел он, ее Геракл. Правда, оказался он совсем другим. Просто это был ее славный крутолобый Петя! Однако он пришел не один. Его спутник тоже не напоминал древнегреческого героя, хотя, может быть, и были у Прометея такие же низенькие, озорные, черноглазые и чернокудрые ученики, как Костя Званцев!.. Петя начал разговор издалека: - Цюрих - старый швейцарский городок... В нем учился Эйнштейн... Петя тен-Кате только что вернулся оттуда с заседания Комитета новой суши Высшего ученого совета мира, где рассматривали проект замораживания морей вокруг Японских островов. Виленоль выжидательно смотрела на Петю и подвижного лукавого его спутника. Старалась отгадать, почему и Костя здесь? - Значит, начинать с Японского моря? - непринужденно спросила она. - Сейчас расскажу. Для того и пришел. - Для того и пришли, - загадочно добавил Званцев. - Ну как? Прикинул? - спросил его Петя. - Получается. Как в мемуарах! - кивнул Костя. - Что получается? Где? В Высшем ученом совете? - Вот именно. Там и получается, - улыбнулся Петя. - Когда мы с Матсумурой вошли в зал, он оказался пустым. На возвышении восседал только академик Франсуа Тибо, председатель комитета. Перед ним концентрическими кругами - это очень важно для тебя! - амфитеатром, как в театре, располагались вместо кресел одинаковые цилиндры. - Почему цилиндры? - удивилась Виленоль. - А члены комитета? - Ни одного. - А зачем им там быть? - задал странный вопрос Званцев. - Жак Балле, дежурный секретарь, усадил нас с Матсумурой рядом с председателем, потом подошел к маленькому пульту. |
