— Макс, вспомни, сколько ночей мы с тобой провели в лаборатории, поверяя друг другу самое сокровенное. Как получилось, что ты ни словом не обмолвился об этих своих переживаниях?

— Просто не хотел грузить тебя проблемой, с которой ни ты, ни я не можем ничего поделать. Но я уже лет десять собираю информацию.

— За моей спиной?

Макс кивнул.

— Я подрабатывал в гинекологической клинике города Марблхед, которая специализируется на привычных выкидышах. — Он похлопал рукой по компьютеру и сказал: — У меня все здесь. Не хватает только твоих мозгов.

— Ладно, шеф. Но что-то мне подсказывает, что раз Бэтман кличет Робина, значит, решение у него уже почти созрело.

— Между прочим, ты угадал, вундеркинд ты эдакий. Я, конечно, дам тебе распечатки, но думаю, ты согласишься с моей базовой гипотезой: эти выкидыши могут быть следствием отторжения женским организмом плода как чужеродного тела — подобно реакции, наблюдавшейся у первых больных с пересаженным сердцем и почками.

Мои опыты на мышах показали, что организм некоторых женщин вырабатывает антитела, токсичные для плода. — Он нагнул голову и пробурчал: — Подозреваю, что моя маленькая Лиз принадлежит к такой породе «мышек».

— Представляю, как вы настрадались, — сочувственно прошептал Адам.

— Не совсем так. Лиз, конечно, мучилась, я же только ждал. — Профессор решительно перешел на деловой тон и объявил: — Ну так что, займемся делом? Твой компьютер уже подключен к моей базе данных, для входа тебе нужен только пароль.

— И какой же он?

— Для этого не надо быть Шерлоком Холмсом. А ну, угадай!

— «Блинчик»?

— У тебя потрясающее научное чутье.

— Благодарю.

— Не благодари, мальчик мой. Я только что взвалил на твои плечи задачу неимоверной тяжести.

— Знаю, — согласился Адам. — Но согласись, есть разница — ставить абстрактный эксперимент или видеть, как твои изыскания помогают конкретному человеку. — И тихо добавил: — Даже если для Лиз будет уже поздно.

Имея и своем распоряжении базу данных, лаборантов и подопытных мышей, Адам относительно легко перенес свои исследования из «головы» Макса в кабинеты иммунологической лаборатории № 808. Кроме того, уже собранная информация давала ему и его сотрудникам ключ к тому, с чего, собственно, следует начать.

От Макса он знал, что некоторый прогресс в смежных областях медицинской науки уже достигнут.

— Мне доподлинно известно, что в Сандосе близка к завершению разработка иммунодепрессанта, благодаря которому пересадка органов станет самым обыденным делом.

— Отлично, — обрадовался Адам. — Нам остается только найти его аналог, который позволит подавить реакцию отторжения при беременности.

— Точно, — улыбнулся Макс. — А потом сразу пойдем обедать.

Адам трудился не покладая рук. Каждую минуту, свободную от приема больных и родовспоможения, он проводил в лаборатории.

Как-то вечером в лаборатории зазвонил телефон, резко прервав тишину, в которой рождались научные открытия.

— Адам, тебя, — сказала микробиолог Синди По. — Женский голос. И очень сексуальный притом.

Адам, с головой погруженный в размышления, не сразу отреагировал на сообщение о том, что ему звонит «сексуальный женский голос», да еще так поздно вечером. С отсутствующим видом он взял телефонную трубку:

— Доктор Куперсмит слушает.