3. Между шкафами с философскими книгами прятался бледный незнакомец с печатью диких предначертаний.

4. Это и был грозящий ужас.

5. Тихо ахнул чтец Канта и присел на корточки.

6. Уже больше он не вставал с пола, но забился под кровать. Ему хотелось убежать от времени и пространства, спрятаться от мира.

7. Братья мои, ведь уже все кончено для человека, севшего на пол!

8. Где-то часы пробили два. Вспыхнула молния. Она не осветила безумца. Он сидел под кроватью и лукаво смеялся своей выдумке.

9. Тогда грозящий ужас вышел из-за шкафов с философскими книгами, открыл окно и спустился вниз по желобу.

1. А с противоположной стороны все было тихо и мирно. Окно в комнате Дормидонта Ивановича было закрыто.

2. Сам Дормидонт Иванович тихо похрапывал на спине. Ему грезилось, что уже на дворе Рождество и что он получил награду.

1. В тот час застрелился молодой демократ, не окончивший заказанной ему критической статьи.

2. Прикладывая револьвер к виску, он улыбался, вспоминая свою сказку, сказку демократа.

1. А сказка, грустная и мечтательная, стояла в окне декадентского дома, озаренная вспышками молний.

2. Она держала письмо демократа. Она плакала. Коралловые губы складывались в улыбку.

3. С улыбкой вспоминала своего мечтателя.

4. И… там… вдали… как бы в насмешку… проезжали по улицам вечерние бочки.

5. Это были ложные идеи…

1. У Поповского болели зубы: он был по ту сторону добра и зла, равно забыв Бога и черта.

1. Над рекой стоял седовласый старец. Он облокотился на перилы. Скорбное лицо его выражало мучительный ужас.

2. Внизу под горой летел развеселый кучер, погоняя что есть мочи кровную пару. В коляске сидели развеселые конюха.

3. Вдали мерцали фабрики сотнями огней.

4. Тогда воздел свои руки скорбный старец и тихо сказал: «Боже мой, Боже мой!»

5. Его жалоба осталась без ответа.

1. Ночью все спали. Спали в подвалах. Спали на чердаках. Спали в доме аристократического старичка.

2. Иные спали, безобразно скорчившись. Иные — разинув рты. Иные храпели. Иные казались мертвыми.

3. Все спали.

4. В палате для душевнобольных тоже спали. Спали на одинаковых правах со здоровыми.

5. Уже светало. Было невеселое мерцанье. Бледный и пасмурный день зловеще смотрел в окна.

6. Моросил холодный, сырой дождь.

7. А день разгорался, как ни был он мрачен, и казалось — это было обращение к переутомленным, приглашение к новому ломанью.

8. Только один душевнобольной меланхолик уже сидел на постели и равнодушно поглядывал на спящих.

9. По его спине пробегала дрожь. Его тошнило: он чувствовал себя мерзко под опекой времени.

10. Он хотел бы удалиться за черту времени, да не знал, как это сделать.

11. А время текло без остановки. В течении времени отражалась туманная Вечность.

12. Грустно сказал меланхолик: «Я знаю тебя, Вечность, я боюсь, боюсь, боюсь!»

13. И снова улегся спать.

1. По железной дороге мчался курьерский поезд и влек в Москву спящего Макса Нордау.

2. Макс Нордау храпел в купе первого класса, несясь в Москву на всех парусах.

3. Он спешил на съезд естествоиспытателей и врачей.

4. Всю жизнь боролся усердный Нордау с вырождением. Вот и теперь приготовил он речь.

5. А дождь моросил и бил в стекла вагона. Поезд мчался и влек спящего Нордау вдоль печальных российских низменностей.