— Слушаюсь и повинуюсь. — Ирка заложила руль вправо, и мы съехали на проселок.

Спать сразу же расхотелось — машина пошла по ухабам с резвым козлиным подскоком.

— Судя по состоянию дороги, дачный поселок не из элитных, — проворчала я.

— Обычный садовый кооператив, — подтвердил Архипов. — Но это и хорошо, сможем попасть в него без помех: охраны и шлагбаума на въезде не будет.

Он оказался прав. Как такового не оказалось даже собственно въезда: указатель с названием населенного пункта не стоял у дороги, а лежал в бурьяне, как дохлый лось, задрав вывернутые из земли ноги-трубы с серыми «копытами» раскрошившихся цементных глыб. Вскоре по правую сторону неуютного проселка открылся вид на деревянные домики с просевшими крышами и окнами, затянутыми паутиной вместо стекол.

— Ого! Тут можно фильмы ужасов снимать! — оценила Ирка. — Про зомби, например.

— Это заброшенная турбаза. — Архипов успел залезть в карты. — Называлась, как и дачный кооператив, «Елочка».

— Палочка, — буркнула я, без приязни рассматривая мелькающие за окном хибары, перемежающиеся покосившимися беседками и просевшими лавками.

Образ добродушной дамы, какой я успела представить воображаемую подругу-сожительницу деда Чижняка, на фоне пугающего запустения стремительно менялся, все больше напоминая портрет Бабы Яги.

— Спокойствие! Только спокойствие! — Ирка нажала на газ.

Машина неожиданно пошла ровнее, оказавшись на участке нормального асфальта, и я облегченно выдохнула, потому что слева нарисовался не просто приличный дом, а почти дворец. За ним, правда, кусочек хорошей дороги сменился видавшей виды гравийкой, но халуп в духе зомби-базы больше не было, по обе стороны улицы — как я поняла, единственной — стояли нормальные дома.

— Через пятьдесят метров конец маршрута, — горделиво оповестил навигатор и отключился, будто в обморок упал, честно выполнив непростую задачу.

— Приехали. — Ирка остановила машину перед нужным домом и заглушила двигатель.

В наступившей тишине стало слышно, как хлопают на ветру полотнища ткани. Я повернула голову на звук. Редкий штакетник ограды позволил увидеть двор, в нем деревья, а между ними — натянутую веревку с тяжело болтающимися простынями и пододеяльниками. Вещи явно были вывешены на просушку, но вместо этого промокли.

Я поняла, что моя надежда не оправдалась: Чижняк явно жил один. Никакая баба, даже сама Яга, не оставила бы выстиранное постельное белье под дождем.

— Эх, никого нет дома. — Ирка тоже правильно поняла ситуацию. — Что будем делать?

— Многие немолодые люди имеют привычку оставлять ключ под ковриком у двери, — сказала я, ни на что не намекая, просто информируя.

— Незаконное проникновение в жилище, совершенное против воли проживающего в нем лица, наказывается штрафом в размере до сорока тысяч или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех месяцев, либо обязательными работами на срок до 360 часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо арестом на срок до трех месяцев, — без эмоций, но бойко протарахтел Архипов — тоже не намекая, а лишь информируя.

Я вскинула руки — сдаюсь, мол, и ни на чем не настаиваю.

Ирка внимательно выслушала нашего знайку и уточнила:

— А если в этом жилище никто не проживает?

— Это казуистика, — ответил Вадик, но в его голосе отчетливо прозвучало одобрение.

Вот же авантюристы! А с виду такие приличные Ватсоны.

— Давайте для начала осмотримся, — предложила я и вылезла из машины.